Легенды

Великий Новгород. Голубь и Садко
SmartNews собрал легенды Новгородской области

Практически каждый город нашей большой страны таит в себе легенды и предания, которые местные жители передают друг другу из уст в уста десятки, а то и сотни лет. Их рассказывают детям и внукам, путешественникам, гостям, собирают в сборники, сочиняют про них песни. Мы собрали самые интересные и содержательные легенды российских регионов, на основе которых можно составить альтернативную историю страны.

~~~~~~~~~~~

Древняя Новгородская земля полна легенд, преданий и сказаний. За почти 1155-летнюю историю одного из древнейших городов России их скопилось немало. Одни легенды пересказывают из уст в уста долгие годы, другие записывают в книгах. SmartNews составил список самых интересных легенд Новгородской области.

Хранитель города

Софийский собор считается главным православным храмом Великого Новгорода. Первый камень был заложен еще в 1045 году, а уже к 1050 году древние новгородцы смогли посещать храм. Помимо архитектурных и прочих особенностей, у Софийского собора есть одна таинственная загадка — свинцовый голубь на кресте главного купола.

— История появления голубя на кресте главного купола Софийского собора удивительная и в то же время трагическая. В конце 1569 года царь Иван Грозный отправился в поход против Новгорода. Он заподозрил новгородцев и своего двоюродного брата князя Старицкого в том, что они якобы хотели отравить царя, и в том, что они хотели признать над собой власть поляков. В итоге Иван Грозный убил своего брата и решил отправиться в Новгород. Тем более древние новгородцы были независимы, своенравны — вечевая республика. Москва на протяжении долгих лет пыталась подчинить себе Новгород, но только большой кровью это сумел сделать Иван Грозный. Карательный поход в Новгороде длился, по некоторым данным, полтора месяца, здесь всё разворовывалось, уничтожалось. О погибших также доподлинно не известно, одни утверждают о 1,5 тыс. погибших, другие заявляют, что было убито около 60 тыс. жителей.
Инесса Антонова , экскурсовод

По утверждениям летописцев, кровь новгородцев ручьями текла по улицам. В один из дней разгрома над городом пролетал голубь. Устав, он сел передохнуть на крест главного купола Софийского собора, а когда увидел, что творится внизу, то окаменел от ужаса. А спустя некоторое время один из монахов рассказал о явлении Богородицы, которая открыла ему секрет, что голубь послан новгородцам в утешение. Легенда гласит: пока голубь сидит на кресте, Новгород будет жить и процветать. Как только голубь слетит, то и городу больше не бывать.

Любопытен и тот факт, что на памятнике «Тысячелетие России», установленном напротив Софийского собора более 150 лет назад, среди государственных деятелей вы не найдете царя Ивана Грозного.

Гусляр Садко

Герой новгородского былинного цикла. Одни источники изначально называли его купцом, другие — бедным гусляром. В народе из уст в уста передают историю о том, как бедный гусляр стал знаменитым купцом.

— Садко является легендарной личностью, о нем многие знают и слышали. В основной версии рассказывается о том, как он, несколько дней просидев без дела, а занимался он тем, что играл во время пира на гуслях, отправился на озеро Ильмень, где начал играть. Так продолжалось несколько дней. А однажды, когда он вновь пришел на берег озера и начал игру, из пучины показался Морской царь. До того ему понравилась игра бедного гусляра, что он ему предложил на одном из пиров побиться об заклад, что в озере есть рыба — золотые перья и Садко ее выловит, естественно не без помощи царя.
Игорь Петров , историк

Художник Борис Ольшанский

Садко так и поступил. Спор с тремя купцами он выиграл, и они ему отдали каждый по лавке с товарами. Он богатеет. А однажды на пиру, который уже устраивал сам Садко, он заявил гостям, что скупит все новгородские товары. Несколько дней купец сметал с новгородских прилавков товары, но они не заканчивались. Купец проигрывает спор.

— После проигранного спора он отправился продавать новгородские товары в заморские страны. А уже на обратном пути в Новгород он оказался у Морского царя в гостях. Царь просит гусляра сыграть. В былине говорится, что Садко играл на протяжении нескольких дней, а царь танцевал, чем устроил бурю на море, в результате которой тонули корабли и гибли люди. Всё прекратилось, когда Садко, последовав совету святого Миколы Можайского, оборвал струны на гуслях.
Алена Гаврилова , воспитанница школы русского фольклора «Кудесы»

Но Морской царь не унимался и предложил Садко жениться на морской красавице. И здесь к нему во спасение пришел Микола Можайский. Он посоветовал Садко жениться на самой последней замарашке — Чернавушке. После свадебного пира Садко уснул, а утром уже очнулся в Новгороде. Больше купец не ездил с товарами в заморские страны.

Образ купца Садко нанесен и на Сказочную карту России. Кроме этого, о Садко снят одноименный фильм и поставлена опера.

Гусляр Садко

Два брата

Есть неподалеку от Великого Новгорода озеро Ильмень, все реки в него впадают, и лишь одна выпадает — Волхов. Существует много легенд о возникновении названия озера. Исторические корни, возможно, нужно искать в финно-угорском языке. Но есть и несколько легенд, одна из которых пронизана прекрасным чувством — любовью.

Проклятие заключалось в том, чтобы брат стал кривым, горбатым и ему было больше не подняться с земли. Так всё и случилось. Однажды Ильмену приснился сон, где он увидел искалеченного брата. Ильмен решил, что тоже больше не поднимется с земли. Так появились озера Селигер и Ильмень.

— Если кто-то бывал на Селигере, то заметил, что это озеро местами кривое, имеет валуны, что может свидетельствовать о том, что история о братьях действительно настоящая. Но я все же склоняюсь к тому, что это просто красивая и трагическая история любви.
Инесса Антонова , экскурсовод

Озеро Селигер

В 2014 году в Новгородской области появится новый туристический маршрут «Тропа сказаний земли Новгородской». Пройдя по нему , новгородцы и гости города смогут узнать о мифах и легендах Новгорода.

Тропой преданий. Туристов поведут по местам новгородских легенд

Известный новгородский историк и фольклорист разработал новый туристический маршрут «Тропа сказаний земли Новгородской». На составление маршрута, основанного на легендах и преданиях, у него ушло полтора года. Первые туристы отправятся по маршруту в 2014 году — они смогут не только посетить места области, связанные с известными старинными легендами, но и увидеть их персонажей.

Идея и авторство нового туристического маршрута «Тропа сказаний земли Новгородской» принадлежит известному новгородскому историку Игорю Петрову. Полтора года он собирал воедино самые яркие местные легенды, предания и даже байки, разрабатывал маршрут, который мог бы охватить самые легендарные места региона, создавал эскизы костюмов для героев легенд, которые встречают туристов на маршруте.

Маршрут рассчитан на два дня. Он включает в себя обзорные экскурсии по городам — за это время туристы посетят Великий Новгород, Старую Руссу и Волот — интерактивную программу и мастер-классы. Теперь с богиней воды Ильмерой, в честь которой названо озеро Ильмень, князьями Словеном и Русом — легендарными скифскими основателями городов Словенска и Русы и великаном Волотом — мифическим предком славян — новгородцы и гости города смогут познакомиться воочию.

— Из легендарных героев сегодня многие вспоминают Садко, Василия Буслаева, а вот предания и сказания, которые до сих пор еще живы во многих районах, остаются на втором плане. Хотя там есть поистине уникальные и захватывающие легенды, и не только древние, но и нового времени. Поэтому, когда пошла разработка маршрута, — встала проблема в отборе материала. Хотелось взять в разработку не совсем раскрученные, чтобы они вызывали интерес. Я выбрал развлекательный маршрут еще и из-за того, что серьезные туристические продукты требуют огромных денег. К примеру, проект «Шум-гора», где, по преданиям, находится могила князя Рюрика, очень интересный, если его реализовать в полной мере. Но для этого нужны средства, а пока их нет. А сказка, фольклор, предания привлекают туристов. Да и самим новгородцам будет интересно.
Игорь Петров , историк, разработчик проекта

Проект маршрута «Тропа сказаний земли Новгородской» в 2012 году победил на конкурсе «Новгородика». Главным призом стал грант в 150 тыс. рублей. На эти деньги Игорь Петров заказал костюмы для героев, эскизы к которым придумал сам.

— Мы помогали ему подать этот проект в прошлом году на конкурс «Новгородика». В итоге проект был поддержан городскими и областными властями. Маршрут вообще может трансформироваться. Турист может, например, не ездить в районы либо посетить всего один район. Предположим, поучаствовав в интерактивной программе в Великом Новгороде, можно отправиться в Музей сказки, созданный энтузиастами в Волотовском районе. Но ключевыми фигурами маршрута, конечно же, являются Великий Новгород и Троицкий раскоп.
Марина Лебедева , директор центра развития туризма «Красная Изба»

Первые туристы отправятся в новгородские легенды в 2014 году. Дело в том, что Троицкий раскоп является сезонным объектом, в осенне-зимний период его закрывают. При этом Игорь Петров сейчас работает над тем, чтобы попытаться сделать маршрут круглогодичным.

Первыми, кому удалось прогуляться по тропе сказаний, стали дети из многодетных и малообеспеченных семей. Их ожидало множество сюрпризов: народные обряды, забавы и конкурсы от героев новгородских преданий. Все желающие смогли испытать свои силы в народных играх и принять участие в древненовгородских забавах: поохотиться на чудище-Коркодила, своими руками создать «наговорные круги» и перекинуться капустными кочанами.

К слову, интерес туристов к Великом Новгороду значительно вырос. Мощным толчком для этого послужили крупные международные праздники в 2009 году — Ганзейские дни Нового времени и 1150-летие Великого Новгорода. По статистике, в 2012 году Великий Новгород посетило около 200 тыс. человек. Для сравнения: в 2008 году количество туристов не доходило и до 100 тыс. В планах городских властей — увеличить турпоток в Великий Новгород к 2015 году до 370 тыс. человек.

Путешественников привлекает не только древняя история края, но и его богатые туристические ресурсы. Набирает обороты туризм событийный. В числе наиболее крупных проектов в области событийного туризма можно отнести международную выставку каллиграфии, театрализованные программы «Новгородское вече» и «Сказы мальчика Онфима», а также постановку оперы «Садко».

День туризма

Антон Морозов, Сергей Антонов,
Татьяна Леонова, Наталья Гребнева, Наталья Соловьева
SmartNews, 16 сентября-14 февраля 2013-14

Былинные сюжеты, героем которых является Василий Буслаев

По данным С.А. Азбелева, насчитывающего 53 сюжета героических былин, Василий Буслаев является главным героем трёх из них (№ 40, 41 и 42 по составленному Азбелевым указателю ).

40. Василий Буслаев и новгородцы

41. Поездка Василия Буслаева

42. Смерть Василия Буслаева

Образ Василия Буслаева в былинах

Василий Буслаев - новгородский герой, представляющий собой идеал молодецкой безграничной удали. Это самый знаменитый из персонажей фольклора, носящих имя Василий .

Первый из посвящённых Василию Буслаеву былинных сюжетов рассказывает о его конфликте с городской общиной. С юных лет для Васьки нет никаких стеснений; он всегда делает так, как ему вздумается, не обращая внимания на тот вред, который приносят его поступки. Настроив против себя большинство новгородцев, он собирает дружину из таких же сорвиголов, как он сам, и буйствует всё более и более; только мать его имеет над ним хотя бы тень власти. Наконец, подзадоренный на пиру , Василий бьётся об заклад, что будет биться во главе своей дружины на Волховском мосту со всеми новгородскими мужиками. Бой начинается и угроза Василия избить всех противников до единого близка к осуществлению; только вмешательство матери Василия спасает новгородцев.

Второй из посвящённых Василию Буслаеву былинных сюжетов изображает этого героя уже не юношей, но зрелым человеком. Чувствуя тяжесть своих грехов, Василий отправляется их замаливать в Иерусалим . Но паломничество к Святым местам не меняет характер героя: он демонстративно нарушает все запреты и на обратном пути гибнет самым нелепым образом, пытаясь доказать своё молодечество.

Тип Василия Буслаева был мало разработан в дореволюционной научной литературе. Большинство исследователей высказались в пользу оригинальности этого типа, считая его олицетворением могущества самого Новгорода , тогда как Садко служит олицетворением его богатства.

Герой кинематографа

Николай Охлопков (слева) в роли Васьки Буслая. Фильм «Александр Невский»

Одним из главных героев знаменитого фильма Сергея Эйзенштейна "Александр Невский ", снятого в 1938 г., является новгородский парень Васька Буслай (не Буслаев!). Этот персонаж "унаследовал" две свойственные былинному Василию Буслаеву черты: бесшабашную удаль и почтение к матери. В остальном кинематографический герой резко отличен от былинного: он не противопоставляет себя общине, а его бьющая через край энергия умело направляется князем Александром в нужное русло (ему поручается самое важное и самое опасное место в предстоящем бою). Весёлый и гораздый на выдумки Васька Буслай представлен другом-соперником степенного боярина Гаврилы Алексича . В Ледовом побоище оба совершают великие подвиги, а в конце фильма Буслай сам великодушно признаёт первенство старшего друга в воинской доблести.

В 1982 г. режиссёром Геннадием Васильевым был снят фильм-сказка «Василий Буслаев ». Автором сценария были использованы отдельные мотивы былин о Василии Буслаеве (причём в очень вольной трактовке).

Примечания

Литература

• Н. И. Костомаров Историческія монографіи и изслѣдованія, Том 8. СПБ. Тип. К. Вульфа, 1868. стр 124-148

Ссылки

Wikimedia Foundation . 2010 .

• Василий Косой
• Сокар

Смотреть что такое "Василий Буслаев" в других словарях:

ВАСИЛИЙ БУСЛАЕВ - ВАСИЛИЙ БУСЛАЕВ, СССР, киностудия им. М.Горького, 1982, цв., 81 мин. Сказ. По одноименной поэме Сергея Наровчатова. Услыхал однажды посадский сын Васька Буслаев от странников тревожную весть, будто напали на Русь страшные враги, разорили ее.… … Энциклопедия кино

ВАСИЛИЙ БУСЛАЕВ - герой былин новгородского цикла (14 15 вв.), гуляка и озорник, вступивший в бой со всем Новгородом … Большой Энциклопедический словарь

Василий Буслаев - герой былин новгородского цикла (XIV XV вв.), гуляка и озорник, вступивший в бой со всем Новгородом. * * * ВАСИЛИЙ БУСЛАЕВ ВАСИЛИЙ БУСЛАЕВ, герой былин новгородского цикла (14 15 вв.), гуляка и озорник, вступивший в бой со всем Новгородом … Энциклопедический словарь

Василий Буслаев - ВАСИЛИЙ (Васька) БУСЛАЕВ фольклорный персонаж, герой новгородских былин Буслаев и новгородцы и Смерть Буслаева. Подобно др. былинным богатырям В. Б. наделен фантастич. силой, необычайно быстро растет, испытывая свою физич. мощь на сверстниках,… … Российский гуманитарный энциклопедический словарь

Василий Буслаев - герой двух былин новгородского цикла, созданных в период расцвета торговой и политической жизни Новгорода в 14 15 вв. и испытавших позднейшие влияния 16 17 вв. Осуждение В. Б., бесшабашного пьяницы и ушкуйника, вступающего в бой со всем… … Большая советская энциклопедия

ВАСИЛИЙ БУСЛАЕВ - герой русских былин, боярский сын, связавшийся с новгородской вольницей, бесшабашный пьяница и ушкуйник, вступавший в бой со всем Новгородом. Погиб на пути из Св. Земли, куда ездил замаливать грехи.

Русские былины – это отражение исторических событий, пересказанных народом, и как следствие, претерпевших сильные изменения. Каждый богатырь и злодей в них – это чаще всего реально существовавшая личность, чья жизнь или деятельность была взята за основу персонажа либо собирательный и очень важный для того времени образ.

Герои былин

Илья Муромец (русский богатырь)

Славный русский богатырь и храбрый воин. Именно таким предстает Илья Муромец в русском былинном эпосе. Служивший верой и правдой князю Владимиру, воин с рождения был парализован и сидел на печи ровно 33 года. Отважный, сильный и бесстрашный был он вылечен от паралича старцами и всю свою силу богатырскую отдал защите русских земель от Соловья-разбойника, нашествия ига татарского и Идолища Поганого.

У героя былин имеется реальный прототип – Илия Печерский, причисленный к лику святых как Илья Муромец. В юности он перенес паралич конечностей, а скончался от удара копьем в сердце.

Добрыня Никитич (русский богатырь)

Еще один герой из прославленной тройки богатырей русских. Служил он князю Владимиру и выполнял его личные поручения. Был наиболее приближенным из всех богатырей к княжескому семейству. Крепкий, храбрый, ловкий и бесстрашный, он прекрасно плавал, умел играть на гуслях, знал порядка 12 языков и являлся дипломатом при решении дел государственных.

Реальным прототипом славного воина является воевода Добрыня, который приходился дядей самому князю по материнской линии.

Алёша Попович (русский богатырь)

Алеша Попович – младший из тройки богатырей. Славен не столько силой своей, сколько натиском, находчивостью и хитростью. Любитель хвастнуть своими достижениями, он наставлялся на путь истинный старшими богатырями. По отношению к ним вел себя двояко. Поддерживая и оберегая славную тройку, он ложно похоронил Добрыню, дабы жениться на жене его Настасье.

Олеша Попович – ростовский храбрый боярин, имя которого и связывают с появлением образа былинного героя-богатыря.

Садко (новгородский богатырь)

Удачливый гусляр из новгородских былин. Долгие годы зарабатывал на хлеб насущный игрой на гуслях. Получив награду от Царя Морского, Садко разбогател и с 30 кораблями отправился по морю в страны заморские. По пути забрал его к себе благодетель в качестве откупа. По наставлению Николая Чудотворца гусляру удалось вырваться из плена.

Прообразом героя считается Содко Сытинець, новгородский купец.

Святогор (богатырь-великан)

Великан и богатырь, обладавший недюжинной силой. Огромный и могучий, рожденный в горах Святых. При его ходьбе леса содрогались и реки разливались. Часть своей силы Святогор в писаниях русского эпоса передал Илье Муромцу. Вскоре после этого и умер.

Реального прототипа образа Святогора, нет. Он являет собой символ огромной первобытной силы, которой так и не нашлось применения.

Микула Селянинович (пахарь-богатырь)

Богатырь и крестьянин, вспахивавший земли. Согласно былинам был знаком со Святогором и дал тому суму поднять полную тяжести земной. Биться с пахараем, согласно преданию, нельзя было, находился он под защитой Матушки Сырой Земли. Дочери его – жены богатырей, Ставра и Добрыни.

Образ Микулы выдуманный. Само имя является производным от распространенных в то время Михаила и Николая.

Вольга Святославич (русский богатырь)

Герой-богатырь древнейших былин. Обладал не только внушительной силой, но и умением понимать язык птиц, а также оборачиваться любым животным и оборачивать в них других. Ходил с походами на земли турецкие и индийские, и после становился их правителем.

Многими учеными образ Вольги Святославича отождествляется с Олегом Вещим.

Никита Кожемяка (киевский богатырь)

Герой киевских былин. Отважный богатырь, обладавший огромной силой. Мог без труда разорвать сложенную дюжину бычьих шкур. Вырывал шкуру с мясом у несущихся на него разъяренных быков. Прославился тем, что победил змея, освободив от его плена царевну.

Своим появлениям герой обязан мифам о Перуне, сведенных к бытовым проявлениям чудесной силы.

Ставр Годинович (черниговский боярин)

Ставр Годинович – боярин из Черниговщины. Известен своей хорошей игрой на гуслях и крепкой любовью к жене, чьими талантами не прочь был похвалиться перед другими. В былинах роль играет не главную. Более известна его жена Василиса Микулишна, вызволившая мужа из заточения в темницах Владимира Красна Солнышка.

Упоминание о реальном сотском Ставре имеется в летописях 1118 года. Он был также заточен в погребах князя Владимира Мономаха после беспорядков.

Сергей Николаевич Азбелев (род. 1926) — советский и российский филолог и историк. Доктор филологических наук, профессор, ведущий научный сотрудник Института русской литературы (ИРЛИ) РАН (Пушкинский Дом), профессор Новгородского государственного университета имени Ярослава Мудрого. Участник Великой Отечественной войны. Автор многих работ по истории, литературе и фольклору Древней Руси. Ниже размещен фрагмент из книги: Устная история в памятниках Новгорода и Новгородской земли (учебное пособие по курсу «источниковедение»). СПб.: «Дмитрий Буланин», 2007.

И.Е. Репин. "Садко" (1876), фрагмент

Два одинаково популярных героя новгородского эпоса различаются, в частности, тем, что по-разному связаны с летописными известиями о них. Степень этой соотнесенности и степень достоверности одного из таких известий были предметом дискуссий не только эпосоведов, но и историков. Если о Василии Буслаеве — в сущности только одно летописное свидетельство, хотя и повторенное в нескольких памятниках, то довольно много сведений, относящихся прямо или косвенно к прототипу былинного Садко. Летописи сообщали, что в 1167 г. Сотко Сытинич заложил в новгородском Детинце каменную церковь Бориса и Глеба, которая просуществовала до конца XVII в. Былины повествуют, что Садко построил в Новгороде одну или несколько церквей. С.М. Соловьев, решительно утверждавший историчность Василия Буслаева, по вопросу об историчности Садко высказывался осторожно; «Сходство песенного Садка с летописным, — пишет он, — заключается в том, что и в песне богатый гость — охотник строить церкви». Еще менее определенно писал по этому поводу Ф.И. Буслаев. Упомянув, что былинный Садко строил церкви, исследователь замечает: «...эта подробность согласуется с известиями новгородских летописей о том, что нигде на Руси не строилось так много церквей простыми гражданами, как в Новгороде», но не упоминает летописного Сотко Сытинича.

А.Н. Веселовский не сомневался, что в былине отразился, по сходству имен, реальный Сотко Сытинич, строитель церкви Бориса и Глеба. Из построенных же Садко, согласно былинам, церквей, по мнению исследователя, «первичной является <...> церковь в честь Николы, спасшего Садку из моря». По мнению А.Н. Веселовского, реальный Сотко Сытинич, спасенный во время бури Борисом и Глебом, построил в их честь церковь, что и отмечено в летописи. Народное же предание заменило Бориса и Глеба более популярным Николой. В.Ф. Миллер, выводивший былину о Садко в основном из финского эпоса, по вопросу об отношении его к летописному Сотко Сытиничу фактически придерживался того же взгляда, что и Веселовский. Отождествлял Сотко Сытинича с былинным Садко и А.В. Марков.

Впоследствии А.Н. Робинсон датировал былину о Садко XI в. — на основании того, что церковь Бориса и Глеба была заложена Сотко Сытиничем в 1167 г. Эта же точка зрения была высказана Д.С. Лихачевым. Рассказав о построенной Сотко Сытиничем церкви, он пишет: «Естественно, что имя ее строителя перешло в эпос и вокруг построения церкви Бориса и Глеба <...> создались легенды. Именно об этом рассказывают позднейшие былины:

Шел Садко, Божий крам сорудил
А во имя Софии Премудрые,

и другие варианты былин о Садке приписывают ему построение еще двух церквей: Степана архидиакона и Николы Можайского, Поздние летописи называют Садка под 1167 годом — „Сатко богатый" («Софийский временник»). Не может быть поэтому сомнений в том, что „Сатко" летописи и Садко былин — одно и то же лицо. Тем самым датируется и возникновение сказаний о нем». Не касаясь пока существа вопроса, устраним затемняющие его фактические неточности. В цитированном Д. С. Лихачевым тексте былины Садко построил храм «во имя Софии Премудрые», летопись же сообщает о церкви Бориса и Глеба (чего нет ни в одной записи былины), следовательно, нелогично утверждение, будто бы данный вариант былины «рассказывает именно об этом». Неверно, что в тексте «Софийского временника» говорится «Сатко богатый» — в нем сказано просто «Сотко».

2
Обратимся к летописям. О построении Сотко Сытиничем церкви Бориса и Глеба сообщают в том или ином контексте 25 летописных памятников. Это Новгородская 1-я летопись обоих изводов, Новгородская 2-й, Новгородская 3-я обеих редакций, Новгородская 4-я и Новгородская 5-я летописи, Новгородская Карамзинская, Новгородская летопись по списку Дубровского, Новгородская Большаковская, Новгородская Уваровская, Новгородская Забели некая, Новгородская Погодинская летопись всех трех редакций, Летописец новгородских владык, Новгородский летописец по списку Н.К. Никольского, Новгородский летописец, обнаруженный А.Н. Насоновым, Псковская 1-я летопись, Софийская 1-я, Летопись Авраамки, Вол го дек о-Пермская, Тверская, Типографская, Московский летописный свод конца XV в., Рогожский летописец, Владимирский летописец, Воскресенская и Никоновская летописи.

14 летописей содержат известие о самой закладке церкви Сотко Сытиничем в 1167 г. Приводим его по древнейшей из них — Новгородской 1-й летописи старшего извода: «На ту же весну заложи Съдко Сытиниць церковь камяну святую мученику Бориса и Глеба, при князи Святославе Ростиславици, при архиепископе Илии». В остальных случаях текст или совпадает с приведенным, или сокращен или несколько распространен внесением топографических уточнений («в Каменном граде», «в Околотке», «над Волховом по конец Пискупли улицы»). Эти уточнения согласуются между собой и соответствуют местоположению церкви на древних планах Новгорода. В дальнейшем церковь многократно упоминается в летописях и актах. В частности, сообщается об ее освящении в 1173 г., о восстановлении ее после пожара в 1441 г. и о разборке за ветхостью в 1682 г. В одном из таких упоминаний (под 1350 г.) говорится, что церковь «поставил Сотко Сытинич».

21 летопись упоминает церковь Бориса и Глеба вместе с именем ее строителя еще в другой связи. Сообщая о гибели от пожара в 1049 г. деревянной церкви св. Софии (после чего был построен каменный Софийский собор), эти летописи указывают, что деревянная София стояла на том месте, где впоследствии Сотко Сытинич построил церковь Бориса и Глеба: «Месяца марта в 4, в день суботный, сгоре святая Софея; беаше честно устроена и украшена, 13 верхи имущи, а ту стояла святая Софея конець Пескупле улице, идеже ныне поставил Сотъке церковь камену святого Бориса и Глеба над Волховом» (цитируем но Новгородской 1-й летописи младшего извода, так как в старшем этого известия нет; в других летописях встречаются несущественные для нас сейчас сокращения и дополнения, аналогичные тем, которые наличествуют в приведенном выше известии 1167 г.). Эти данные с несомненностью свидетельствуют, что строитель церкви Бориса и Глеба, возведенной в Новгороде в 1167 г., Сотко Сытинич — вполне реальное историческое лицо.

Во всех летописях имя его читается почти одинаково: Сотко (в подавляющем большинстве случаев), Сътко, Содко, Съдко, Сотка, Сотке, Сотъке; в одном случае — явно испорчено: Сьткомо (Тверская летопись). Незначительно варьируется и отчество: Сытинич (в большинстве случаев), Сытиничь, Сытиниць, Сытенич, Сыгьнич, Сытничи, Стънич, Сотичъ; в одном случае испорчено: Сочник (Новгородская 2-я летопись). В былинах формы имени по существу те же: Садко, Садке, Сотко, Садка, Садок. Отчества своего героя былины не сохранили, но постройку им храма запомнили прочно. Само же имя строителя и имя отца его не уникальны: в сходных формах и в различных видоизменениях, иногда в форме отчества или прозвища, они сравнительно часто встречаются в летописях и древнерусских актах, например, новгородский посол Семен Судоков (под 1353 г.), начальник сторожевого отряда Григорий Судок (под 1380 г.), князь Сытко (под 1400 г.), воевода Судок (под 1445 г.), вотчинник Иван Федорович Судок Монастырев (под 1464 и 1473 гг,), Судок Иванов сын Есипов (под 1503 г.), митрополичий дьяк Судок (под 1504 г.), крестьянин Сотко (под 1565 г.), каргопольский вотчинник Сотко Григорьев сын Дворянинов (XVI в,). Кроме имени и отчества, никаких сведений о строителе церкви Бориса н Глеба летописи, к сожалению, не сообщают, в связи с чем М.К. Каргер даже писал, что «отождествление этого знатного боярина, имя которого упоминается летописью „с отечеством", с былинным гостем Садко, давно принятое в исторической и археологической литературе, требует еще серьезных обоснований».

Д.С. Лихачев довольно неудачно пытался обосновать это величиной постройки. По его словам, «церковь Бориса и Глеба, до самого своего разрушения в XVII веке, была самой большой церковью в Новгороде, единственной, превосходившей своими размерами патрональный храм Новгорода — Софию» и поэтому «вокруг построения церкви Бориса и Глеба — столь необычной по своим размерам в Новгороде — создались легенды». Ошибочное мнение, что храм имел столь огромные размеры, может основываться только на одном обстоятельстве. Изображение новгородского Детинца на Хутынской иконе XVI— XVII вв. показывает церковь Бориса и Глеба большей, чем Софийский собор. Однако на этом же изображении Софию превосходит и звонница, которая сохранилась без существенных переделок до сих пор и реальные размеры которой не могут идти в сравнение с Софийским собором. Давно известно, что соотношение величины отдельных изображений на древнерусских иконах и миниатюрах совершенно произвольно. На другом изображении Новгородского Детинца, примерно того же времени (XVII в.), храм Бориса и Глеба выглядит в несколько раз меньше Софии. Других изображений церкви Бориса и Глеба, кроме этих двух, не сохранилось.

Археологическими раскопками был вскрыт ее фундамент. Оказалось, что площадь ее основания была в два раза меньше площади основания Софийского собора. Таким образом, реальные размеры церкви Бориса и Глеба не дают повода предполагать, что исключительная величина ее вызвала создание легенд о ее построении, поскольку о построении гораздо большего по размерам Софийского собора никаких легенд не сохранилось. Но все же, согласно археологическим данным, храм Бориса и Глеба представлял собой «исключительно монументальное сооружение, не уступавшее по своим размерам одной из самых величественных построек Новгорода — собору Георгия в княжеском Юрьеве монастыре». Уместно напомнить, что за 40 лет до того, как Сотко Сытинич начал строить храм Бориса и Глеба, в городе произошел переворот. Новгородцы лишили власти и изгнали своего князя Всеволода Мстиславича (внука Владимира Мономаха). Новгородское княжество фактически стало республикой, часто сотрясаемой междоусобными столкновениями городских партий, — хотя новгородцы и приглашали потом князей, сильно ограничивая, однако, их прерогативы. Борьба за власть между противостоящими группировками, порой доходившая до многолюдных кровавых схваток, длилась 350 лет: вплоть до упразднения республиканского строя Иваном III, который завершил объединение русских земель, присоединив Новгород к Московскому государству. Вскоре он уничтожил татаро-монгольское иго, которое продолжалось два с половиной столетия, а установилось из-за использованного врагами отсутствия единства у тогдашних правителей Руси.

Как известно, князья Борис и Глеб (сыновья Владимира Святого), вероломно убитые в 1117 г. домогавшимся единоличной власти их братом, были официально причислены русской церковью к лику святых уже в 1171 г. Убийца их, Святополк, получил прозвание Окаянного, а святые Борис и Глеб стали религиозным символом противостояния междоусобным браням, духовными покровителями княжеского рода, освящавшими принцип нерушимости наследственных прав. Возведение в центре средневекового Новгорода, в его цитадели, внушительного храма, посвященного именно этим святым (еще до их официальной канонизации), не могло не иметь тогда важного символического смысла. Это должно было восприниматься там как осуждение кровавых раздоров, а может быть, и как проявление симпатии к княжеской династии, члены которой именно здесь не имели уже реальной власти.

В былинах говорится неодинаково о поводах построения церкви. Самая ранняя запись дошла в знаменитом Сборнике Кирши Данилова. Как и в ряде других вариантов, здесь Садко соревнуется в богатстве с Новгородом: он берется скупить все товары новгородских купцов. В одних вариантах былины ему это удается, в других — нет. Согласно тексту Кирши Данилова, Садко трижды выигрывает состязание. Каждый раз он воздает небесам благодарность, возводя храм. Былина, таким образом, сообщает о трех церквах, которые построил Садко. Это свидетельствует, что он хорошо запомнился как выдающийся храмоздатель, хотя величественная церковь, реально сооруженная на его средства, давно не существовала уже ко времени, когда начали записываться былины. Но народная память приписала Садко постройку Софийского и Никольского соборов, воздвигнутых на самом деле новгородскими князьями в ту пору, когда они были еще полновластными правителями Новгорода. У Кирши Данилова читаем:

И влаживал ему Бог в ретиво сердце:
Шед Садко, Божий храм сорудил,
А и во имя Сафеи Премудрыя,
Кресты, маковицы золотом золотил,
Местиы иконы изукрашевал,
Изукрашевал иконы, чистым жемчугом усадил,
Царские двери вызолачевал.

В таких же выражениях былина повествует дальше о постройке храма во имя святого Николая. Оказывается, что уже более 400 лет назад народная молва строителю великолепной церкви в честь благоверных князей-мучеников Бориса и Глеба стала приписывать и причастность к возведению древнейшего княжеского собора — святой Софии, ставшего государственным символом Новгорода. Летописцы XII—XV вв, верно указывали, что создателем этого храма был сын Ярослава Мудрого. Но составлявшаяся в конце XVI в. Новгородская 2-я летопись сообщает под 1045 г.: «Заложи князь Володнмер Ярославич и владыко Лука святую Софию каменную в Великом Новегороде, Сотко Сытинич и сытине». Летописец переписал основную часть текста из своего древнего источника, а добавление сделал, очевидно, на основании былины. Оно исторически недостоверно, так как между построением Софийского собора и храма Бориса и Глеба прошло больше 120 лет, но показывает, насколько доверяли в те времена устному эпосу.

Другой пример — добавление в известиях о построении Сотко Сы- тиничем церкви Бориса и Глеба. В Новгородском летописце, обнаруженном А. Н, Насоновым в рукописи середины XVI в., об этой церкви сказано, что ее построил «Сотке богатой». Такую же замену «Сотко Сытинич» на «Сотко богатой» находим в Новгородской Уваровской летописи, составленной в конце XVI в., и во всех последующих новгородских летописях, восходящих к ней: в Новгородской 3-й обеих редакций, Новгородской Забелинской, Новгородской Погодинской всех трех редакций (первоначальная редакция этой последней в одном случае из двух дает «компромиссное» чтение: «Сотко Сотичь богатой»). Переделка «Сотко Сытинич» на «Сотко богатой» была, очевидно, следствием уверенности летописцев, что Сотко Сытинич — это тот самый «Садко богатый гость», о котором поется в былинах.

4
Эпические повествования о Садко составляют небольшой цикл нз трех произведений. В устном бытовании они исполнялись народными певцами иногда по отдельности, но чаще в разных сочетаниях по две былины, соединенных в одну, а изредка — и все вместе в одном исполнении. Так как большинством записей зафиксированы контаминации сюжетов о Садко, прежние труды по русскому эпосу вели, как правило, речь об одной посвященной ему былине, хотя и передаваемой певцами с разной степенью полноты и последовательности. Отмечали, однако, разнобой в сюжетном составе наличных вариантов, разновременность возникновения отдельных частей. Работы В.Ф. Миллера, А.Н. Веселовского и других эпосоведов прояснили это еще до начала прошлого века. Но сам тезис о самостоятельном происхождении каждого из трех сюжетов был выдвинут вполне отчетливо более четырех десятилетий назад в статье Б. Мериджи А вскоре Т.М. Акимова, внимательно рассмотрев все введенные к тому времени в науку записи, убедительно доказала, что ими представлена не одна былина, посвященная Садко, а три.

Построение храма находится не только в центре былины о состязании Садко с Новгородом. Оно перешло и в другую былину о нем, посвященную путешествию на дно морское. В вариантах ее обычно герой, спустившийся на воду, чтобы умилостивить морского царя, попадает в подводное царство; вернуться оттуда удается благодаря совету святого Николы. Ему в благодарность, по своему обещанию, Садко строит потом церковь. Но опять-таки следует обратить внимание на старейшую запись Кирши Данилова. Здесь нет такого обещания, а из текста ясно, что Садко относился к прихожанам этой церкви, уже стоявшей в Новгороде до того, как ом отправился в плавание: выполнив у морского царя совет святого Николы —

Ото сна Садко пробу жался.
Он очутился под Новым-городом, <...>
Узнал он церкву — приход своих,
Тово Николу Можайскова,
Перекрестился крестом своим.

Название Борисоглебской церкви в былинах забылось. Один из основных исследователей былин о Садко А.Н. Веселовский предполагал, что оно было заменено названием Никольской церкви из-за известной близости между святым Николой и святыми Борисом и Глебом по времени их церковного чествования и по некоторым народным представлениям о них. Имя святого Николы со временем стало особенно популярным именно в Новгороде, где существовала «братчина Николыци- на» (куда вступает былинный Садко) — купеческое сообщество, небесным покровителем которого считался святой Николай. Он же был и покровителем мореплавателей, а Садко, согласно наиболее распространенной из былин о нем, вел заморскую торговлю, и караван его кораблей чуть не погиб от бури, но Садко спасается, следуя совету святого Николы. По мере эволюции былины в ней и появилось представление, что «Садко богатый» возвел церковь именно святому Николе. Как считал А.Н. Веселовский, «на этой стадии развития легенда осложнилась далее темн элементами сказки, которыми наполнены, за выключением эпизода о Николе, дошедшие до нас былины».

Былинные повествования о морском царе и его воздействии на судьбу Садко, конечно, сказочного происхождения. Наиболее развитой вид они приобрели с появлением еще одной былины о Садко: бедный гусляр на берегу Ильменя усладил своей игрой повелителя водной стихии и за то получил от него богатство. Это стало как бы преамбулой к основной былине о состязании богатого Садко с Новгородом (хотя есть и другие былинные вари а цй л в объяснении того, как разбогател Садко). Финальной же в образовавшемся цикле оказалась та самая былина, где Садко, вынужденный отблагодарить морского царя за богатство, попадает к нему на дно, здесь должен развлекать его своей игрой, потом выбирать себе невесту, рискуя остаться тут навсегда, если бы не мудрые советы святого, позволившие вернуться в Новгород. Основательно изучавший эпос о Садко В.Ф. Миллер справедливо считал исконным центральный сюжет, где Садко состязается с Новгородом: повествование могло иметь в основе историческую реальность. Не только у Кирши Данилова, но и в ряде других записей именно этот сюжет изображает своего героя храмоздателем. Как замечал В.Ф. Миллер, «летопись не называет Садка торговым гостем, но нетрудно предположить, что исторический Садко свои богатства, давшие ему средства построить каменный храм, приобрел, как и другие новгородские богачи, путем обширной внешней торговли». Ученый считал, что существовало «новгородское предание, составившее основу былины»; позднее же «к имени этого исторического лица» прикрепились «сказочные мотивы».

Возможные источники подобных мотивов указывали Веселовский, Миллер и другие исследователи в фольклоре не только славянских народов, причем близкие параллели оказались, в частности, у карел, обитающих в тех же местах, где особенно интенсивно бытовали былины о Садко. Игру героя на гуслях в подводном царстве, например, объясняли воздействием карело-финских рун. Но самая интересная параллель, на которую обратил внимание А.Н. Веселовский, нашлась во французском средневековом романе. Герой его по имени Садок, плывя в бурю на корабле, по жребию принужден броситься в море (как виновник опасности), чтобы не погибли его спутники; после этого буря утихает, а сам Садок спасается. Такова же схема сюжета в третьей былине о Садко. Как предполагал Веселовский, «и роман, и былина независимо друг от друга восходят к одному источнику». Сам этот источник пока не обнаружен. Но вполне очевидно, что народному певцу, знавшему былину о Садко, естественно было воспринять такое произведение как повествование об иных приключениях того же героя. Интенсивная заморская торговля древнего Новгорода давала широкий простор международному обмену фольклорными сюжетами, В.Ф. Миллер писал, что упомянутый эпизод о Садоке, вследствие совпадения имен, повлиял на былину, дошедшую до нас. Ученый полагал, что образ Садко-купца позднее расширился представлением о нем как гусляре. Дело в том, что об игре на гуслях нет речи в одной из двух былин о нем у Кирши Данилова: Садко получает богатство от Ильмень- озера, послужив ему не как гусляр. Миллер знал еще одну запись, где речь даже идет именно о пребывании Садко у морского царя, предлагающего герою невесту, но нет игры его на гуслях. Правда, этот текст без начала. Однако уже после смерти Миллера были записаны еще два любопытных варианта былины о пребывании Садко у морского царя. Тут хорошо сохранилось начало:

Еще жил Садко купец, гость богатой.
Не мало раз Садко по морю беги вал,
Морского царя ничем не даривал.

Здесь тоже идет речь и о невесте, но тоже нет речи о том, что герой — гусляр. Необязательно объяснять это позднейшим забвением: оба варианта записаны в сибирском заполярном поселке Русское Устье, где веками сохранялась в изоляции старая фольклорная традиция, которую принесли новгородцы, переселившиеся сюда, согласно их преданиям, еще во времена Ивана Грозного. Есть записанные в разных местах русские мифологические рассказы о том, как герой обогатился благодаря водяному. Некоторые из них близки повествованию о получении богатства без помощи игры на гуслях в былине о Садко. Есть и рассказы, где речь идет о будто бы состоявшейся женитьбе на дочери водяника, в отличие от былины, где герою удалось этой женитьбы избежать.

Сказочно-мифологические подробности в былинах о Садко — результат сложного и, вероятно, долгого взаимодействия между старинными русскими и нерусскими фольклорными сюжетами и тем историческим зерном, которое лежало в основе устного повествования о новгородском строителе знаменитого храма XII столетия. В былинах он прославился еще и как гусляр — подобно другому популярному герою нашего эпоса Добрыне Никитичу, хотя историческим прототипом былинного Добрыни был не богатый новгородец XII в., а государственный и военный деятель X—XI столетий, связанный своей биографией с Новгородом. Но, в отличие от Добрыни Никитича или Ставра Годиновича, былинный Садко — гусляр профессиональный, что отмечал еще В.Ф. Миллер. Он справедливо писал о наличии «следов скоморошьей обработки» главным образом в «былинах-новеллах», изображавших «происшествия городской жизни». Относящаяся к их числу трилогия о Садко — наиболее яркое свидетельство вклада, который внесли, очевидно, именно новгородские скоморохи в уснащение исторической основы эпических песен сказочными эпизодами из своего разнородного репертуара профессиональных гусляров.

5
Спор о том, как соотносятся былины о Василин Буслаеве с летописными известиями, имеет значительную протяженность. Еще И.И. Григорович в своем «Опыте о посадниках новгородских» не сомневался, что «посадник Васка Буславич», о смерти которого Никоновская летопись сообщает под 1171 г., — историческое лицо. Н.М. Карамзин иронически относился к этому летописному известию. В противоположность ему С.М. Соловьев писал, со ссылкой на Никоновскую летопись, что «в древних русских стихотворениях из лиц исторических <...> является действующим новгородец Василий Буслаев». Аргументированно отклонял подобную точку зрения И.Н. Жданов, указывая, что новгородские летописи такого посадника не знают, причем «не упоминают о нем и перечни новгородских посадников». В.Ф. Миллер и А.В. Марков (а позже — А.И. Никифоров), напротив, не видели оснований сомневаться в достоверности указания Никоновской летописи. С.К. Шамбинаго, отмечая, что «Никоновская летопись часто пользуется для своих вставок песенным материалом», а в древнейшей летописи Новгорода — Новгородской 1 -й — «не значилось такого посадника» (в 1171 г. посадником был, согласно этой летописи, Жирослав), причем ((Другие летописи о Васке не упоминают вовсе», заключает, что это известие Никоновской летописи «не находит соответствия с действительностью».

А.Н. Робинсон не только не сомневался в достоверности летописного известия, но и датировал, вслед за В.Ф. Миллером, на основании этого известия сами былины: «Никоновская летопись, — пишет он, — под 1171 г. отмечает смерть „посадника Васки Буславича", на основании чего былины о нем могут быть отнесены к XII в.». Д.С. Лихачев, принимая эту датировку и повторив основные доводы предшественников в пользу фольклорного происхождения летописного известия, писал: «Необычная для летописи форма имени посадника («Васка»), но обычная для былин о нем, также свидетельствует, чт о это известие было взято из последних». Однако собственный аргумент Д.С. Лихачева несостоятелен: такие же уменьшительные имена новгородских посадников (Иванко Павлович, Михалко Степанич, Мирошка Незнанич, Иванко Дмитриевич и т. п.) постоянно фигурируют в летописях. Попытаемся внести в этот вопрос ясность с учетом недавних исследований. В настоящее время известно указание на Василия Буслаева не в одной, а по существу в трех летописях. Это, во-первых, Никоновская летопись (под 1171 г.): «Того же лета преставился в Новегороде посадник Васка Буславичь»; Новгородская Погодинская летопись, в ее первоначальной редакции (под тем же годом): «Того же году преставился в Великом Новеграде посадник Василий Буславиев», и, наконец, сокращенная редакция этой же летописи (тоже под 1171 г.): «Того же лета преставился в Новеграде посадник Васка Буславиев».

Обе редакции Новгородской Погодинской летописи относятся к последней четверти XVII в. Ни одна из предшествовавших ей новгородских летописей (а их теперь известно, кроме кратких летописцев, восемь, причем некоторые дошли в нескольких редакциях) подобного известия не содержит, как и вообще каких-либо упоминаний о Василии Буслаеве. Ни в одной из опубликованных неновгородских летописей, кроме Никоновской, составленной в середине XVI в., сведений о нем также нет. Есть основания полагать, что в Новгородскую Погодинскую летопись это известие попало из Никоновской (непосредственно или опосредованно), так как в новгородских источниках Новгородской Погодинской летописи — в Новгородской Забелинской и Новгородской 3-й летописях — такого известия нет. В самой же Никоновской оно помещено непосредственно за рассказом о победе новгородцев над суздальцами, который восходит к текстам, читающимся в новгородских летописях, до нас дошедших и о Буслаеве не упоминающих. Тщательно составлявшиеся перечни новгородских посадников, дошедшие в составе Новгородской 1-й летописи по рукописи XIV в., имени Василия Буслаевича (или Богуславовича) не содержат. Это касается не только времени около 1171 г., но и всех предшествовавших этому году посадников, что существенно, так как если бы известие о смерти «Васки Буславича» в 1171 г. было достоверно, оно не обязательно должно было означать смерть степенного посадника (т. е. отправлявшего свою должность в 1171 г.), как думал С. К. Шамбинаго; новгородские посадники продолжали носить это звание и после того, как переставали выполнять посаднические функции.

В списках посадников значится несколько лиц, носивших имя Василия, однако все они относятся ко времени не ранее середины XIV в. Не названо вообще ни одного посадника, отчество которого хотя бы отдаленно походило на «Буслаевич» или «Богуславович». Отпадает соображение П.А. Бессонова о том, что Василий мог «скрываться» в ранних новгородских летописях под языческим именем: известие Никоновской летописи должно было восходить к одной из этих же ранних летописей. Однако давно доказано, что именно Никоновская летопись включала известия, почерпнутые из фольклорных источников. Это заставляет полагать, что такому же источнику обязано своим происхождением и упоминание ею «Васки Буславича». И.Н. Жданов предполагал, что существовал сюжет, где Васька становится посадником. Если такой сюжет действительно существовал и в нем, как и в возможном источнике «Повести» В.А. Левшина (о ней см. ниже), упоминался Садко, то нет ничего удивительного, если знакомый с этим сюжетом летописец счел за лучшее поместить известие о смерти «посадника Васки Буславича» в хронологической близости от известия о Сотко Сытиниче, которого он закономерно отождествлял с фольклорным Садко. Внимание Никоновской летописи к былинным богатырям и даже к фольклорным персонажам, которые отсутствуют в дошедших до нас произведениях устной традиции, но, очевидно, фигурировали там прежде, — факт, в достаточной мере оправдывающий такое предположение (не исключающее, конечно, возможности реальной основы).

Хотя, в отличие от былинного Садко, былинный Василий Буслаев не соотнесен пока с вполне определенным историческим прототипом, существуют довольно близкие исторические параллели. Особенно интересный материал такого рода рассматривал Б.М. Соколов, комментируя былины о Буслаеве и о Садко в редко используемой из-за малого тиража антологии 1918 г. Две былины о Василии Буслаеве — о его ссоре с новгородцами и о поездке в Иерусалим, известные в значительном числе записей, иногда объединялись сказителями в одну. Иных произведений былинного эпоса об этом герое не записано, но можно предполагать, что если не былины, то предания о Василии Буслаевиче, содержание которых дошедшими былинами не покрывается, существовали. В пользу этого свидетельствуют отражения фольклора об этом герое в исландском эпосе, чему была посвящена работа В.А. Брима. Сопоставив исландский и русский материал, автор пришел к заключению, что должно было существовать предание о походе Василия Буслаева на Восток. Оно отразилось в Боса- саге, старшая редакция которой, представленная значительным числом рукописей, появилась ие ранее XIV в. и имеет переклички как с первой, так и со второй былинами. Другим свидетельством может служить «Повесть о сильном богатыре и старославенском князе Василии Богуслаевиче», сочиненная В. А. Лев- шиным во второй половине XVIII в. на основе фольклора. Как писала

А.М. Астахова, «для истории русского былинного эпоса „Повесть Левшина представляет большой интерес как отражение одного из устных вариантов XVIII века былины о Василии Буслаеве». И хотя «непосредственный источник „Повести" нам неизвестен», а сама она «не простой пересказ былины», но «литературное произведение, опирающееся на былинный материал», текст ее содержит «детали, которые известны в последующей устной традиции». Нельзя относить к не дошедшему до нас варианту, который использовал Левшин, все отсутствующие в нем детали «Повести», но среди них почти наверняка были и такие, которые отобразили особенности именно этого устного источника. Любопытно, что в тексте Левшина среди второстепенных персонажей фигурирует «Садко богатый гость», а сам Василий в итоге становится князем Новгорода и повелителем всей Русской земли.

Былины о Садко и о Василии Буслаеве дают полезные иллюстрации к результатам исследований социально-политической структуры Новгорода, которые в последние десятилетия существенно обогатились ценнейшими материалами, добытыми в результате беспрецедентных археологических открытий. Несмотря на изменения, внесшие много сказочного в былины о Садко и породившие несколько смысловых неясностей, темных мест в былинах о Василии Буслаевиче, и там и тут достоверно переданы многие характерные черты социального быта Новгорода в XII—XV вв.: заклады, братчины, набор дружины молодым боярином, бой на Волховском мосту, вызванный борьбой за власть, огромный размах торговли, паломничества в Святую землю — все это, как и многое другое, ярче и полнее отобразило реальную жизнь древнего Новгорода, чем несколько схематизированные порой картины древнего Киева в былинах о подвигах его богатырей.

Главным персонажем былин являются богатыри. Они воплощают идеал мужественного, преданного родине и народу человека. Герой сражается в одиночку против полчищ вражеских сил. Среди былин выделяется группа наиболее древних. Это так называемые былины о «старших» богатырях, связанные с мифологией. Герои этих произведений являются олицетворением непознанных сил природы, связанные с мифологией. Таковы Святогор и Волхв Всеславьевич, Дунай и Михайло Потык.

Во второй период своей истории на смену древнейшим богатырям пришли герои нового времени - Илья Муромец , Добрыня Никитич и Алеша Попович . Это богатыри так называемого киевского цикла былин. Под циклизацией понимается объединение былинных образов и сюжетов вокруг отдельных персонажей и мест действия. Так сложился киевский цикл былин, связанный с городом Киевом.

В большинстве былин изображен мир Киевской Руси. В Киев едут богатыри на службу князю Владимиру, его же защищают они от вражеских полчищ. Содержание этих былин носит преимущественно героический, воинский характер.

Другим крупным центром древнерусского государства был Новгород. Былины новгородского цикла - бытовые, новеллистические 4 . Героями этих былин были купцы, князья, крестьяне, гусляры (Садко, Вольга, Микула, Василий Буслаев, Блуд Хотенович).

Мир, изображенный в былинах, это вся Русская земля. Так, Илья Муромец с заставы богатырской видит высокие горы, луга зеленые, леса темные. Былинный мир «светел» и «солнечен», но ему угрожают вражеские силы: надвигаются темные тучи, туман, гроза, меркнут солнце и звезды от несметных вражеских полчищ. Это мир противопоставления добра и зла, светлых и темных сил. В нем борются богатыри с проявлением зла, насилия. Без этой борьбы невозможен былинный мир.

Каждому богатырю присуща определенная, доминирующая черта характера. Илья Муромец олицетворяет силу, это самый мощный русский богатырь после Святогора. Добрыня тоже сильный и храбрый воин, змееборец, но еще и богатырь-дипломат. Его князь Владимир отправляет с особыми дипломатическими поручениями. Алеша Попович олицетворяет смекалку и хитрость. «Не силой возьмет, так хитростью» - говорится про него в былинах. Монументальные образы богатырей и грандиозные свершения - плод художественного обобщения, воплощение в одном человеке способностей и силы народа или социальной группы, преувеличение реально существующего, т.е. гиперболизация 5 и идеализация 6 . Поэтический язык былин торжественно-напевный и ритмически организованный. Его особые художественные средства - сравнения, метафоры, эпитеты - воспроизводят картины и образы эпически возвышенные, грандиозные, а при изображении врагов - страшные, безобразные. 7

В разных былинах повторяются мотивы и образы, сюжетные элементы, одинаковые сцены, строки и группы строк. Так, через все былины киевского цикла проходят образы князя Владимира, города Киева, богатырей. Былины, как и другие произведения народного творчества, не имеют закрепленного текста. Передаваясь из уст в уста, они изменялись, варьировались. Каждая былина имела бесконечное множество вариантов.

В былинах совершаются сказочные чудеса: перевоплощение персонажей, оживление мертвых, оборотничество. В них присутствуют мифологические образы врагов и фантастические элементы, но фантастика иная, чем в сказке. Она основана на народно-исторических представлениях. Известный фольклорист XIX века А.Ф. Гильфердинг писал:

«Когда человек усомнится, чтобы богатырь мог носить палицу в сорок пуд или один положить на месте целое войско, эпическая поэзия в нем убита. А множество признаков убедили меня, что северно-русский крестьянин, поющий былины, и огромное большинство тех, которые его слушают, - безусловно верят в истину чудес, какие в былине изображаются. Былина сохраняла историческую память. Чудеса воспринимались как история в жизни народа». 8

В былинах много исторически достоверных примет: описание деталей, старинного вооружения воинов (меч, щит, копье, шлем, кольчуга). В них воспевается Киев-град, Чернигов, Муром, Галич. Называются другие древнерусские города. События разворачиваются и в Древнем Новгороде. В них обозначены имена некоторых исторических деятелей: князь Владимир Святославич, Владимир Всеволодович Мономах. Эти князья соединились в народном представлении в один собирательный образ князя Владимира - «Красно Солнышко».

В былинах много фантастики, вымысла. Но вымысел является поэтической правдой. В былинах отразились исторические условия жизни славянского народа: завоевательные походы печенегов и половцев на Русь, разорение селений, полон женщин и детей, разграбление богатств. Позднее, в XIII-XIV веках, Русь находилась под игом монголо-татар, что тоже отражено в былинах. В годы народных испытаний они вселяли любовь к родной земле. Не случайно былина - это героическая народная песня о подвиге защитников Русской земли.

Однако былины рисуют не только героические подвиги богатырей, вражеские нашествия, битвы, но и повседневную человеческую жизнь в ее социально-бытовых проявлениях и исторических условиях. Это находит отражение в цикле новгородских былин. В них богатыри заметно отличаются от былинных героев русского эпоса. Былины про Садко и Василия Буслаева включают не просто новые оригинальные темы и сюжеты, но и новые эпические образы, новые типы героев, которые не знают другие былинные циклы. Новгородские богатыри, в отличие от богатырей героического цикла, не совершают ратных подвигов. Объясняется это тем, что Новгород избежал ордынского нашествия, полчища Батыя не дошли до города. Однако новгородцы могли не только бунтовать (В. Буслаев) и играть на гуслях (Садко), но и сражаться и одерживать блистательные победы над завоевателями с Запада.

Новгородским богатырем предстает Василий Буслаев . Ему посвящены две былины. В одной из них говорится о политической борьбе в Новгороде, в которой он принимает участие. Васька Буслаев бунтует против посадского люда, приходит на пиры и затевает ссоры с «купцами богатыми», «мужиками (мужами) новгородскими», вступает в поединок со «старцем» Пилигримом - представителем церкви. Со своей дружиной он «дерется-бьется день до вечера». Посадские мужики «покорилися и помирилися» и обязались платить «на всякий год по три тысячи». Таким образом, в былине изображено столкновение между богатым новгородским посадом, именитыми мужиками и теми горожанами, которые отстаивали самостоятельность, независимость города.

Бунтарство героя проявляется даже в его кончине. В былине «Как Васька Буслаев молиться ездил» он нарушает запреты даже у гроба господня в Иерусалиме, купаясь голым в Иордан-реке. Там же он и погибает, оставшись грешником. В.Г. Белинский писал, что «смерть Василия выходит прямо из его характера, удалого и буйного, который как бы напрашивается на беду и гибель». 9

Одной из самых поэтических и сказочных былин новгородского цикла является былина «Садко». В.Г. Белинский определил былину «как один из перлов русской народной поэзии, поэтический апофеоз 10 Новгороду». 11 Садко - бедный гусляр, разбогатевший благодаря искусной игре на гуслях и покровительству Морского царя. Как герой он выражает собой бесконечную силу и бесконечную удаль. Садко любит свою землю, свой город, семью. Поэтому он отказывается от несметных богатств, предложенных ему, и возвращается домой.

Итак, былины - это поэтические, художественные произведения. В них много неожиданного, удивительного, невероятного. Однако в основе своей они правдивы, передают народное понимание истории, народное представление о долге, чести, справедливости. Вместе с тем они искусно построены, язык их своеобразен.