Суляндзига нефрит дылача. Как охотники за нефритом бьются за каждый метр берега горной реки в бурятии. Спрос рождает предложение
Не так давно правоохранители задержали сразу три легковых автомобиля в Баунтовском районе. В салоне одного из них полицейские обнаружили 66 камней нефрита весом 82 кг, в другом автомобиле - 3 камня весом более 2 кг, в третьем - 7 камней весом свыше 3 кг. Хотя правоохранители не сообщают, о каком сорте нефрита идет речь, но из указанной массы понятно, что людей задержали с окатышами. Их перевозчикам грозит административный штраф от 200 до 500 тысяч рублей.
Не повезло мужикам - попались на малом. Значит, не фартовые они. А может, полицейские работали по наводке. Ну мало ли кто им слил информацию, конкуренция в нефритовом бизнесе жесткая, не любят здесь чужих. Вероятно, те перешли дорогу кому-то из авторитетов, - предположил в беседе с нами житель Багдарина.
Кому вода - беда, а кому - награда
Сам он назвал себя Александром. На вид ему лет 40. В глаза бросаются натруженные, грубые от мозолей руки. Поймав наш взгляд на них, Саша говорит, что этими самыми руками он собрал в этом сезоне столько окатышей, что нам и не снится.
Этот сезон для него и сотен ловцов нефрита мог оказаться, как и прошлый год, не столь удачным, если бы не большая вода Витима. Из-за проливных дождей, коих в Баунтовском районе не было девять лет, Витим этим летом поднялся если не до исторического максимума, как в соседнем Забайкалье, то очень значительно. Из-за этого в августе в районе даже ввели режим ЧС.
Батюшка Витим принес нам окатыши, - перешел на поэтический лад Александр. - А для меня собирать нефритовые окатыши на берегу - это все равно, что ходить в лес за грибами.
«Профсоюз» ловцов окатышей
К несказанной радости местных жителей, особенно сельского поселения «Усойское эвенкийское», после ухода большой воды Витима на берегах остались белые окатыши, или нефритовый галечник.
Кто-то нас называет ныряльщиками. А мы себя - ловцами. При этом мы все друг с другом знакомы. Кто-то работает семейным подрядом. Назвать друг друга конкурентами я бы не решился. Все-таки скорее мы коллеги, своеобразный «профсоюз» ловцов окатышей, - рассказывает Александр.
По его словам, кто-то ловил окатыши, надев резиновые сапоги и брезентовые брюки, у многих гидрокостюмы со времен еще Советского Союза, некоторые используют современные снаряжения для дайвинга.
Здесь весь участок вдоль берега притоков Витима давно поделен. Местные добывают окатыши лет 20. На чужое поле или чужой берег мы не лезем, все по-честному у нас, - говорит Александр.
Мешают приезжие
Проблемы доставляют приезжие.
Кто только сюда не приезжает, каких только национальностей не бывает! Некоторые, наивные, подкатывают к местным, мол, возьми меня на сезон. А мы не можем, потому что у нас своя «крыша», без ее ведома ни одна мышка не подступит к берегу, - откровенно сказал мужчина.
Впрочем, человек со стороны может поискать окатыши, если за него поручился кто-то из местных. В таких случаях лучше представлять его как дальнего родственника.
Обычно такой «родственник» половину добычи отдает тому, кто за него поручился. Без этого нельзя. Однажды друг Александра поручился за одного такого, а тот в конце сезона не захотел делиться товаром. Они его отмутузили так, что тот потом не помнил, как его зовут.
«Моя прелесть»
Виктор тоже искатель окатышей. Себя он относит к разряду ныряльщиков и называет бригадиром группы из 10 человек. Все они деревенские, но живут в Улан-Удэ.
Сам я не пробовал нырять. Вода в Витиме, его притоках и горных речках холодная. Она прогревается только на мелководье. Чтобы нырять, нужно иметь отменное здоровье. Вот недавно в ФСК мужчина утонул, сердце слабое оказалось. А что тут говорить о горных речках, там всё сводит, вплоть до мужских причиндалов, - говорит Виктор.
И еще добавляет, что у мужиков его бригады аппендициты заранее вырезаны.
Это, конечно, шутка, но, находясь здесь, реально понимаешь, что если что-то серьезное случится, то до квалифицированной медицинской помощи минимум два дня, т то если повезет с погодой, - говорит он.
Нынче его бригаде так же несказанно повезло, как и Саше, который промышляет в пределах Усойского поселения. Место охоты своих ныряльщиков Виктор не стал называть.
Это коммерческая тайна, - многозначительно изрек он.
Но зато подробно описал, как находят нефритовые окатыши.
Водолазное снаряжение весит около 50 килограммов. Особое искусство — нырять с задержкой дыхания, растягивая часовой запас кислорода в баллонах на два часа. Окатыши могут быть от нескольких граммов до сотен килограммов. Это такой кайф, когда находишь окатыш красивой формы. При их виде у меня в голове звучит скрипучий шёпот: «Моя прелесть», - с блестящими глазами рассказывает Виктор, от чего и нам, если честно, захотелось хоть один раз нырнуть за камнем.
Проблема сбыта
По словам Виктора, у большинства нелегальных добытчиков поделочного камня свои каналы сбыта. Но в последние годы спрос и цена на них неуклонно падают.
Китайцы особенно ценят естественную форму камней, где скульптором является сама природа. Пользуются спросом крупные, хорошо окатанные нефриты. Слышал, что недавно в Китае продали с аукциона камень, напоминающий фрагмент Великой Китайской стены, за 500 тысяч долларов, - говорит он.
А Саша вспомнил времена, когда работала семейно-родовая эвенкийская община «Дылача».
Цена на окатыши различается. Ведь они тоже бывают разные - от мелких до крупных. Андрей Туракин, зная, что цена на некоторые из них мизерная, мог купить у нас по высокой стоимости. Таким образом, он как-то поддерживал земляков. Многие месяцами держали у себя камни, чтобы продать только ему. Знали, что он не обидит своих, - вспоминает Александр.
Виктор и Саша уверены, июльская вода Витима оставила много окатышей. Горожане осторожно наводят справки у местных, где их больше всего. Многие искатели со стажем, по словам мужчин, оставляют в районе зимнюю вахту. Это чтобы весной на местах их поиска не оказались другие люди.
Спрос рождает предложение
По словам мужчин, сейчас появился спрос на несортовой нефрит. Его используют для бани и сауны.
У богатых свои заморочки. Слышал, что теперь они водят людей в свои бани и сауны показать, что там камни нефритовые, - говорит Саша.
Камни самого низкого сорта стоят около 3 тысяч рублей за 10 кг.
А вообще спрос на нефрит меняется. Многие покупают камни для закладки фундамента домов. Но чтобы сбыть такие камни, нужно очень постараться. Ведь за машиной камней не приедут сюда, за сотни километров. Надо каким-то образом их сбывать перекупщикам, чтобы те продали камни в Улан-Удэ, - объясняет Александр.
Паблик для лохов?
В одном из популярных пабликов в сети «ВКонтакте» есть даже страница, посвященная продаже нефрита.
Это для лохов. Это только дурак будет продавать через социальную сеть. Страница, скорее, создана для того, чтобы следить за теми, кто продает нефрит. А настоящие нелегальные добытчики нефрита не самоубийцы, чтобы, с таким трудом найдя камни, вытащить их на всеобщее обозрение. Не для того они рискуют своим здоровьем, плавая в холодной воде и дерясь за место под солнцем, - считают Виктор и Александр.
Тем не менее эта страница пестрит фотографиями белого и зеленого нефрита. На любой вкус - от окатышей в несколько граммов до глыб в несколько тонн. «Нефрит настоящий, окатыши природного происхождения...», «Приехали в Новосибирск с берегов бурятских речек. Может быть, кому-нибудь и приглянутся», «В наличии для продажи имеется 4 000 кг белого нефрита окатыша, по цене 400 - 500 долларов за 1 кг», «Продам камень (окатыш нефрит) по наивысшему предложению. Отправлю в другой регион. Оплата возможна через гаранта», - подобного рода объявления обновляются периодически.
После неудачного участия в выборах в Госдуму Суляндзига вместе с семьей выехал на постоянное место жительства в США, где и ожидает сейчас политического убежища.
«Вся моя жизнь это история борьбы за права коренных малочисленных народов. К примеру, была проблема с эвенкийской общиной «Дылача». Основной бизнес этой семейно-родовой общины добыча и продажа нефрита. А еще по мелочам у них был туристический бизнес, много охотничьих и рыболовных угодий в аренде, была земля с туристическим комплексом на Байкале, офисные здания в центре Улан-Удэ, кирпичный завод и другое. Но всех, естественно, интересовал нефритовый бизнес. Возбудили дело, что якобы эта община нанесла государству ущерб в 600 млн рублей, и суд принимает решение ликвидировать общину. Когда я уже выехал в США, они на меня вышли. Оказывается, их объявили банкротом, притом, что они банкротом не были, ввели внешнее управление, имущество оказалось в руках посторонних, то есть у них забрали абсолютно все», - так пересказал драматическую историю «Дылачи» Павел Суляндзига.
Павел Суляндзига.
Суляндзиге, как-то приезжавшему в Бурятию на деньги самой «Дылачи» помитинговать в защиту «Дылачи», сегодня можно говорить что угодно. Говорить такое тем, кто здесь живет, на чьих глазах много лет разворачивалась вся эта русско-бурятско-эвенкийская афера века, непозволительно. Хотя бы потому, что афера под названием «Дылача» еще не закончена.
У «Дылачи» не было аналогов
Дело о ликвидации семейно-родовой эвенкийской общины (СРЭО) «Дылача» официально завершилось 21 октября 2015 года, когда определением председателя Баунтовского районного суда Ирины Стрильчук был утвержден ликвидационный баланс общины. Иными словами, учтены и реализованы активы предприятия, проведены акты сверок, выплачены долги и подсчитано, чем на самом деле владела «Дылача», амбициозно названная когда-то в переводе с эвенкийского солнцем. Установлено, каким образом начавшая с «нуля» свою жизнь община практически сразу превратилась в империю по сути двух человек - Андрея и Татьяны Туракиных. Сколько средств ежегодно выделяла «Дылача» на благотворительность? Были ли в «Дылаче» те самые эвенки, ради которых все и затевалось, и если были, то стала ли для них СРЭО «Дылача» «солнцем», согревающим всех?
Даже сегодня, имея на руках массу документов, ответить на все эти вопросы будет не так просто. В чьей голове родилась безумная идея объединить для добычи нефрита эвенков, а не, к примеру, сойотов, татар или баргузинских евреев, доподлинно неизвестно. Не так даже важно, чья богатая фантазия нарисовала картину того, как эвенки сто лет назад рыскали по тайге, выколупывая пальцем из горы нефрит, чтобы обменять его на что-нибудь полезное. Можно предположить, что идейным вдохновителем аферистов выступил тогдашний глава Баунтовского района Вячеслав Хингелов, не раз рассказывавший о том, как в начале 90-х по его инициативе Усойскому, Усть-Джилиндинскому и Монгойскому сельским советам и в целом Баунтовскому району был придан эвенкийский статус. У Хингелова же родилась идея организовать в районе семейно-родовые общины и передать им лицензию на добычу золота, нефрита, флюорита, угля и всю таблицу Менделеева. Несколько общин, как, например, СРЭО «Россош», СРЭО «Чильчагир», СРЭО «Улукиткан», действительно были созданы. Однако лицензия на добычу полезных ископаемых почему-то досталась только учителю физкультуры Усть-Джилиндинской средней школы Андрею Туракину, и основавшему 15 июля 1992 года семейно-родовую общину «Дылача».
Андрей Туракин.
Для пущего пафоса организаторы не гнушались пускать в ход патриотические нотки. «Старожилы помнят, как многие годы одна иркутская компания сотнями тонн вывозила из района нефрит, при этом используя на приисках только своих земляков, - рассказывал прессе Вячеслав Хингелов. - И я, как глава района, настоял на том, чтобы передать лицензию СРЭО «Дылача». Надо было срочно решать проблему занятости эвенков».
Много раз республиканские деятели, в том числе и на уровне Сибирского федерального округа, пытались выставить опыт «Дылачи» как образцово-показательный и достойный подражания. Однако ни в Бурятии, ни в СФО, ни где бы то ни было еще в России ничего подобного больше не было и быть не могло. С самых первых своих дней «Дылача» была создана в обход закона, двадцать лет на глазах у всех добывала нефрит вопреки закону, и абсолютно все старательно закрывали на это глаза.
Кому была нужна «Дылача»
Вряд ли стоит считать случайностью, что пока вместо плохих иркутян наша СРЭО «Дылача» добывала нефрит, практически все главы Баунтовского района сделали головокружительную по республиканским меркам карьеру. Отдельно стоит заметить, что никто из них не был эвенком, да и прецедентов столь дружному карьерному росту в Бурятии найти будет непросто.
Уже упомянутый глава Баунтовского района Вячеслав Хингелов, можно сказать, собственноручно вручивший Туракину лицензию на добычу нефрита, в 1997 году становится председателем комитета госслужбы, кадровой политики и по работе с местным самоуправлением администрации правительства Бурятии. Пришедший ему на смену Владимир Бавлов уже в 2001 году становится зампредседателя госкомитета по природным ресурсам Бурятии, затем сенатором от Народного Хурала, а потом и вовсе перебрался в Москву в кресло аж замруководителя федерального агентства по недропользованию, где работал вплоть до 2012 года, когда ушел на пенсию. Следующему главе Эвенкийского района Иннокентию Дагбаеву удалось проработать в должности районного главы только год. В 2002-м он возглавил администрацию пре-зидента и правительства Бурятии, где находился вплоть до отставки Леонида Потапова.
Наверняка свое слово по этому поводу мог бы сказать, если бы захотел, ныне главный молочник Бурятии, а когда-то коммерческий директор семейно-родовой общины «Дылача» Юрий Тармаев. Начинавший этот бизнес вместе с Андреем Туракиным, Юрий Тармаев на каком-то этапе был исключен из членов общины. Однако уже в 2005-м Юрий Игнатьевич, возможно, не без помощи Туракина, становится председателем совета директоров ОАО «Молоко», а в 2007-м впервые избирается по партийным спискам от КПРФ в депутаты Народного Хурала.
Особенность нашей истории состоит в том, что про незаконность получения лицензий на добычу полезных ископаемых общественной организацией, в уставе которой основной деятельностью значится оленеводство, знали все - и те, кто эти лицензии выдавал, и те, кто каждый раз подписывал «Дылаче» все необходимые документы. Примечательно, что, зная об этом, никто из политиков ни тогда, ни сегодня не спешит рассказывать о том, что имели к «Дылаче» какое-то отношение. В биографии того же Юрия Тармаева вы не найдете ни слова об этом периоде его жизни. Даже страницы жизни Андрея Туракина, побывавшего за это время и депутатом Народного Хурала, и главой Баунтовского района, полны неясностей, объяснить которые до сего дня так никто не попытался.
К примеру, каким образом Андрей Туракин много лет мог избираться на разные посты и одновременно возглавлять семейно-родовую общину, если законом это было запрещено. Соответствующий федеральный закон «Об общих принципах организации общин коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока РФ» вышел в 2000 году, однако ни в 2002-м (год избрания Туракина депутатом Народного Хурала), ни в 2004-м (главой Баунтовского района), ни много позже это обстоятельство почему-то не вызывало вопросов у тогдашнего главы минюста Бурятии Бориса Ботоева, курировавшего все общественные организации республики.
Вопросы начали возникать тогда, когда замруководителя Роснедр Владимир Бавлов ушел на пенсию. Тогда очередная проверка минюста выявила несоответствия в уставной деятельности общины и отказала ей в госрегистрации. Интересно, что уже в следующем году Борис Ботоев избирается по партийным спискам депутатом Народного Хурала, становится председателем одного из ключевых комитетов - по госустройству, местному самоуправлению и законности, а в 2015-м выдвигает свою кандидатуру на пост спикера.
Как перевернуть всё с ног на голову, если в отношении тебя возбудили уголовное дело? Ответ известен давно - переключить внимание на другого, попутно выставив себя жертвой.
Лучше всего это можно сделать с помощью некоторых средств массовой информации, которые как раз и специализируются на подобных "операциях".
Контрабанда на сто миллионов
В начале июля Бурятская таможня возбудила дело в отношении руководителя иркутского ООО "ГП Сибирьгеология" Александра Секерина. Обвинение достаточно серьёзное - контрабанда стратегически важных ресурсов.
Возбуждению дела предшествовало долгое расследование, старт которому дало изъятие в апреле 112 тонн нефрита стоимостью больше ста миллионов рублей. По информации МВД, опубликованной тогда "противоправную деятельность организовал 68-летний руководитель одного из крупнейших коммерческих предприятий региона".
Достаточно быстро выяснилось, что этим человеком был известный в прошлом геолог Александр Секерин.
Незаслуженный геолог
Александр Павлович известен тем, что, прекрасно зная карту нефритовых месторождений, сумел использовать эту информацию себе на пользу.
У Секерина хорошие "контакты" с бывшим главой Баунтовского района Бурятии (именно там расположено уникальное Кавоктинское месторождение) Владимиром Бавловым, долгое время работающим в высшем руководстве Роснедр.
В 2002 году ему удалось провести уникальную операцию - оформить лицензию на небольшие, но очень богатые нефритом участки в Окинском районе Бурятии. Уникальность операции состоит в следующем - государство безвозмездно (да-да, именно так!) предоставило "Сибирьгеологии" нефритовые месторождения на неопределённый (и опять именно так) срок.
При том, что обычно богатства российских недр принято разыгрывать на аукционах и конкурсах, пополняющих бюджет. Здесь же ни о каком пополнении бюджета и речи не было. Всё это цинично прикрыли "заслугами ветерана геологии". Это примерно как выдать сотруднику монетного двора печатный станок при выходе на пенсию. Чтобы не скучно жилось.
Только этого мало
Но этого Секерину показалось мало. Через несколько лет даже нефритовая супержила может иссякнуть. Или, например, свернуть с выделенного участка на чужой. Как в этом случае должен поступить нормальный человек? Правильно, или оформить другой участок или завершить работу.
Но второй участок так же "забесплатно" даже наши щедрые "Роснедра" дать уже не могли. Поэтому родилась вторая "гениальная бизнес-идея". Через несколько лет после начала разработки месторождения Секерин "обнаружил", что добывает нефрит не там, где нужно.
Обратите внимание - в заявлении, которое он направил в Роснедра, прямо говорится, что центры нефритовых жил, выделенных "Сибирьгеологии", не совпадают с выделенными этому ООО участками.
То есть ситуация повёрнута с ног на голову, ведь государство выделяло участки именно по заявке Александра Секерина. А теперь получается, что участок должен следовать туда, куда поворачивают эти жилы! Может, надо было сразу выделить предпринимателю весь Окинский район - мало ли куда эта жила выйдет в итоге.
Самое интересное - это как повёл себя заслуженный геолог, когда "обнаружил ошибку". Отправив заявление об изменении границ своего участка, Секерин и не подумал приостановить работы до внесения изменений.
Ничего подобного - работа продолжала вестись на участках, право использования которых у ООО "ГП Сибирьгеология" не было.
Видимо, предприниматель был уверен, что всё пройдёт гладко и он получит законное право продолжить добывать нефрит на новом месте. Но, как говорится, "что-то пошло не так".
Как добыть не добывая
В Роснедрах, похоже, тоже удивились такой наглости и изменять границы участка не стали. И вместо безвозмездной передачи выставили новую территорию на конкурс. Секерин, прекрасно знающий содержание жил, тратить деньги на то, чтобы выиграть конкурс, не пожелал и уступил это право АО "Забайкальское горнорудное предприятие".
В ходе следственных мероприятий выяснилось, что на одной из жил добыча не велась вовсе (об этом рассказал подрядчик, который и вёл работы). Но при этом, по отчётам "Сибирьгеологии", там добыли за два минувших года около 100 тонн нефрита. Откуда же он взялся?
Может быть, вместо трудной добычи в истончившейся жиле предприимчивый геолог просто скупал нефрит у нелегальных добытчиков, коих на территории района пока ещё очень много?
Можно обманывать нескольких людей очень долго, можно обманывать многих людей недолго, но нельзя обманывать всех бесконечно. И уж точно не стоит обманывать государство, которое заявляет о "декриминализации".
Сейчас Секерин предпринимает лихорадочные усилия для того, чтобы избежать уголовного преследования. В ход идут и обвинения, и "информационная война", и обращения к вышестоящим органам.
Но эта "верёвочка", как и нефритовая жила, вечно виться не будет.
ВВЕДЕНИЕ
Имеющиеся на территории Республики Бурятия запасы и ресурсы нефритового сырья, которые составляют более 90 % от общероссийских, позволяют активно развивать собственное ювелирное производство, создающее значительную добавленную стоимость к добываемому камнецветному сырью, со всеми положительными экономическими и социальными последствиями для республики.
Нефрит – минерал из тремолит-актинолитового изоморфного ряда группы амфиболов, силикат кальция, магния и железа. Условно разделяется на тремолит-нефрит (более светлый) и актинолит-нефрит (зеленые оттенки) (Эд, Виар, 1997). Твердость 6,0-6,5 по шкале Мооса, плотность 3,0 г/см3, блеск шелковистый, восковой. Другие названия минерала и его разновидностей: почечный камень, канадский жад, дианит, юй, пунаму, хаш, яспис.
До середины XIX века нефрит ввозился в Россию из Китая. В России первые находки нефрита зафиксированы Григорием Пермикиным. С 1851 г. в течение десяти лет он исследовал русла рек Китой, Онот, Урик, Белы и Оки. Первые валуны нефрита были обнаружены в верховьях Онота и Китоя - 8 тонн валунного нефрита было вывезено на Петергофскую гранильную фабрику. Хотя добывались валуны нефрита там и раньше специ¬альными военными экспедициями из Китая.
В 1896 г. было обнаружено первое коренное месторождение нефрита по ручью Хаара-Жалга в Восточном Саяне. В это же время на берегу р. Онот был обнаружен огромный валун, прозванный «генеральским камнем», из которого решили сделать саркофаг Александру III, однако он был забракован вдовой из-за слишком темного цвета (Чипириани, 2001).
Исторические факты о нефрите
В 1826 году учитель иркутской гимназии Н. Щукин впервые обнаружил валуны нефрита на берегах горных саянских рек Онота и Бибоя. Но более точные данные о нефрите были сообщены Г.М. Пермикиным в 1851 году после того, как он обнаружил большие глыбы нефрита по реке Оноту. 15 ноября Пермикин доставил в Иркутск 1200 килограммов нефрита в двенадцати валунах, 400 килограммов - в одиннадцати, и 800 килограммов несколько позже в одном цельном валуне. И хотя среди доставленных самоцветов не было молочно-серого, который высоко ценится китайцами, не значилось и ярко-зеленых камней, однако в тонких пластинках, абажурах и колпачках чудный эффект сочно-зеленого цвета был удивителен, а в проходящем свете его прекрасно выступал красивый узор жилок, мелких складок, извилин и пятен, составляющих особую красоту.
"Нефритовый потенциал" нашей страны только в Бурятии вполне позволяет добывать 150-200 тонн в год. При том, что себестоимость добычи этого камня относительно невелика - около 2 долл. за килограмм. А цена реализации на внешнем рынке может достигать 10-16 долл. за килограмм в зависимости от сорта, качества и других характеристик. Готовые ювелирные изделия из нефрита стоят намного дороже. Например, цена нефритовой вазы высотой один метр, изготовленной по индивидуальному заказу, вполне сопоставима с ценой новенькой автомашины престижной модели.
ГЛАВА 1. МЕСТОРОЖДЕНИЯ НЕФРИТА В РЕСПУБЛИКЕ БУРЯТИЯ
1.1. РАЙОНЫ РАСПРОСТРАНЕНИЯ И ПЕРСПЕКТИВЫ ДОБЫЧИ ЗАПАСОВ НЕФРИТА В БУРЯТИИ
Запасы и ресурсы нефритового сырья на территории Бурятии составляют, по разным оценкам, от 90% до 99% общероссийских запасов. В России разведано и оценено 16 месторождений, из которых 13 находятся в Бурятии. Месторождения сосредоточены в Муйском, Баунтовском, Окинском, Тункинском и Закаменском районах.
Планомерное изучение нефрита Бурятии началось только в 1963 г. геологами Восточно-Саянской партии иркутской экспедиции «Байкалкварцсамоцветы». До 1978 г. эта экспедиция добывала зеленый нефрит на Улан-Ходинском и Оспинском месторождениях в Восточных Саянах, затем на Горлыкгольском и Зун-Оспинском месторождениях также в Окинском районе, а также Хамархудинском месторождении в верхо¬вьях Джиды в Закаменском районе (см. рис. 5).
Настоящей сенсацией стало открытие месторождений светлоокрашенного апокарбонатного нефрита на Витиме - Буромского в 1978 г., Голюбинского в 1979 г. и Кавоктинского в 1983 г. Там началась добыча в процессе геологического изучения месторождений. Ранее в этих районах были известны месторождения более привычного зеленого нефрита, напри¬мер Парамское.
Разведанные запасы нефрита Бурятии составляют 24 тысячи тонн, а прогнозные ресурсы - 100-110 тысяч тонн. Нефрит Бурятии отличается повышенной прочностью и способностью принимать блеск после полировки. Традиционно считается, что лучший зеленый нефрит в мире добывается на Оспинском месторождении в Восточных Саянах, а белый на Кавоктинском на Витиме.
В России, особенно в послевоенные годы, работами Всесоюзного промышленного объединения «Союзкварцсамоцветы» выявлены новые месторождения в Восточном и Западном Саяне, Джидинском районе Бурятии, на севере Красноярского края и Полярном Урале. Большинство месторождений нефрита относится к метасоматическому типу и приурочены к гипербазитовой (дунит-гарцбургитовой) формации. Совсем недавно в Бурятии, в Витимском районе, было обнаружен новый для России генетический тип месторождений, в котором нефрит образовался при изменении осадочной карбонатной породы, очень богатой магнием. В таких породах совершенно отсутствует железо, и поэтому здесь образуется нефрит белого цвета, который сложен безжелезистым амфиболом-тремолитом. Именно из такого нефрита был сделан кролик для сережек жены 13-го императора династии Мин, которые были найдены археологами при вскрытии могилы.
На Севере Бурятии, в приграничных районах с Забайкальским краем, сосредоточены залежи самого ценного, белого, голубого и красного речного нефрита. В процентном соотношении, это 100% из того, что имеется в России по данным последних геологоразведок. Теперь, наверное, понятно, почему нефрит в Бурятии так ценен и почему вокруг него столько возни, которая в скором времени может превратиться в войну.
Всё началось не случайно, на этой реке со смешным названием Бамбуйка, небольшом притоке Витима. Долгое время эта эвенкийская, суровая земля была неизвестна. Только редкие охотники время от времени нарушали её покой. При строительстве БАМа, в результате поверхностной разведки и был обнаружен нефрит. Однако тогда было не до него, шла стройка века. И только в 80-е годы нефриту Бурятии было оказано достойное внимание. Тогда, в годы перестройки, в нашей стране мало кто понимал в рыночной ценности камня, интерес был чисто научный, со стороны геологов и историков. В начале лихих 90-х годов в Муйском районе, при администрации Мезенцева стали выдавать первые лицензии на добычу камня. Первые образцы вывозились в Улан-Удэ, куда они сбывались, неизвестно, в то время ещё не было крупных китайских предпринимателей. В конце десятилетия на рынке появляются первые крупные игроки, иркутские предприниматели, связанные с определёнными госструктурами и горными институтами. Предприниматели начинают налаживать связи с китайскими бизнесменами, которые до этого занимались бурятским лесом и ввозом дешёвого ширпотреба из Поднебесной. Естественно, что для китайцев такое сотрудничество было более чем выгодным, ведь кто, как не они знают истинную ценность нефриту. Потенциал был понят и оценён.
В Бурятии находится около 99% российских балансовых запасов нефрита. Месторождения сосредоточены в пяти районах республики: Муйском, Баунтовском, Окинском, Тункинском и Закаменском. Во всех районах, кроме первых двух, выявлены зеленые разности нефрита. По Республике Бурятия территориальным балансом запасов на 01.01.2008 г. учтено 13 месторождений нефрита с балансовыми запасами по кат. С1 – 7442,1 т нефрита-сырца и 2468 т нефрита сортового, по кат. С2 соответственно 16918,7 т и 5408,0 т. Забалансовые запасы нефрита-сырца 71,5 т, сортового нефрита 57,3 т. По Оспинскому, Горлыкгольскому и Харгантинскому месторождениям в государственном резерве находится: нефрита-сырца - 9982т, поделочного - 2748 т, ювелирного – 48 т кат. С1+С.
В Муйском и Баунтовском районах известны 3 месторождения - Голюбинское, Буромское и Кавоктинское наиболее дефицитного в настоящее время белого нефрита, все они находятся в распределенном фонде. На 01.01.2008 г. балансовые запасы на Буромском месторождении полностью отработаны. В 2007 г. добыча производилась на Горлыкгольском, Голюбинском, Кавоктинском, Оспинском, Хайтинском, Харгантинском, Улан-Ходинском месторождениях. Всего добыто 909,1 т нефрита-сырца и 271,7 т нефрита сортового.
"Нефритовый потенциал" нашей страны только в Бурятии вполне позволяет добывать 150-200 тонн в год. При том, что себестоимость добычи этого камня относительно невелика - около 2 долларов за килограмм. А цена реализации на внешнем рынке может достигать 10-16 долларов за килограмм в зависимости от сорта, качества и других характеристик. Готовые ювелирные изделия из нефрита стоят намного дороже. Например, цена нефритовой вазы высотой один метр, изготовленной по индивидуальному заказу, вполне сопоставима с ценой новенькой автомашины престижной модели (см. рис. 6).
В перечне участков недр, предлагаемых к лицензированию на 2008 год по нефриту представлены:
1. Бортогольское проявление нефрита, расположенное в юго-восточной части Восточного Саяна, Окинского района, прогнозные ресурсы кат. Р2 оцениваются в 21,2 т сортового нефрита (Протокол ГКЗ СССР, 1962 г.)
2. Перспективная площадь рудного поля Оспинского месторождения (фланги рудных тел) (Окинский район). Прогнозные ресурсы оцениваются в 50 т. сортового нефрита.
3. Россыпи и залежи р. Ципы и её притоков (участки 1 и 2) в Баунтовском районе. Перспективная площадь 4,5 кв.км. Прогнозные ресурсы оцениваются в 50 т.
4. Актрагда-Амалатская площадь в Баунтовском районе. Перспективная площадь 4 кв.км. Прогнозные ресурсы оцениваются в 50 т.
5. Россыпи и залежи нефрита р. Бамбуйка и её притоков в Муйском районе. Прогнозные ресурсы не менее 50 т. Протяженность долин 70 км при ширине в среднем 50 м.
Нефрит ценится за глубокий и ровный тон окраски, просвечивание и способность принимать зеркальную полировку. В зависимости от выраженности этих качеств цена сырого нефрита варьирует от 30 до 3000 рублей за килограмм, хотя уникальные образцы ювелирного качества могут стоить еще дороже. Нефритом не торгуют на биржах, поэтому цена на него растет медленно, но стабильно.
В настоящее время в Окинском районе добыча нефрита ведется 3 организациями, зарегистрированными в Иркутской области: ОАО «Байкалкварцсамоцветы», ОАО «Сосновгео» и ООО «ГП Сибирьгеология». В Баунтовском районе работают Улан-Удэнская местная религиозная организация буддийская община «Дхарма» и эвенкийская родовая община «Дылача». В Муйском зарегистрированы ООО «Голюбэ» и ООО «Буром», в Закаменском - ООО «ПГП «Каскад». Общий уровень добытого сырья в 2007 г. составил 909 тонн нефрита-сырца и 272 тонны нефрита сортового. Доля нефритовой промышленности в добывающей отрасли Бурятии по объемам производства и численности работающих составляет 2,2%. В основном добытое сырье в необработанном виде за бесценок вывозится за пределы Бурятии.
Труднее учесть браконьерскую добычу расхитителей. За последнее время на контрольно-пропускных пунктах трижды останавливались крупные партии контрабандного нефрита. Такие случаи зафиксированы не только на территории Бурятии, но и в Приморье.
1.2.КОНТРОЛЬ СО СТОРОНЫ ГОСУДАРСТВА ЗА ДОБЫЧЕЙ НЕФРИТА
Правительство Бурятии решило навести порядок в нефритовой отрасли. Но оно пока не знает, куда "влазит". Желание республиканской власти навести порядок в добыче нефрита в Бурятии и получить, в итоге, адекватные экономические дивиденды весьма похвально. Планы по включению "нефритового" вопроса отдельным разделом в Стратегию развития минерально-сырьевого комплекса Бурятии на период до 2017 года тоже, безусловно, вызывают уважение. Но складывается ощущение, что власть с трудом себе представляет реальное положение вещей с добычей нефрита
Всё это время бурятское правительство официально "спит", хотя некоторые чиновники уже пытаются влиять на положение вещей, внедряя своих людей и свои фирмы на маленький, но такой перспективный рынок нефрита. В первое время нефрит спокойно вывозился из Муи и Баунта самолётами до Улан-Удэ и Иркутска. Речь ведь идёт о ценном и сортовом нефрите, стоимость которого доходит до 3000 долларов за киллограм, так что пара чемоданов могла стоить целое состояние. Во времена тогдашнего руководства как аэропорта Мухино, так и маленьких аэропортов Таксимо и Багдарино, боятся было нечего, не было даже банального визуального досмотра вещей на внутренних авиалиниях. Шло время, слух о том, что в Бурятии есть первоклассный нефрит распространилась на подпольном китайском нефритовом рынке. В республику хлынули представители криминальных структур, начались конфликты с прежними скупщиками, к слову уже изрядно разбогатевшими. Наш криминал также не дремал, в Улан-Удэ, в Таксимо, в Кяхте, Наушках... Однако "передел" длился не долго, пара вооружённых стычек, разговоров по понятиям и пацаны мирно разошлись.
До недавнего времени, а именно до прихода в республику нового руководства, ситуация была стабильной, характерной для саморегулирующегося криминального рынка. Примечательно увеличение численности китайской диаспоры, а самое главное качественное изменение. Стало больше богатых, молодых появились представители в госструктурах Бурятии, которые официально или неофициально помогали решать проблемы иностранцев, сводили продавцов и покупателей зелёного золота.
И всё бы хорошо, только приезжие элементарно начали "борзеть", как выражаются бурятские участники рынка. Почуяв полную сбытовую монополию, китайцы- перекупщики безбожно начали демпинговать цены, за год стоимость была "сброшена" практически вдвое. При том, что на китйском рынке нефрит только вырос в цене. Продавцов такая ситуация никак не устраивала. И тут на арену выходит Александр Евгеньевич со своим проектом "загонения" нефритового рынка под крыло государства. По сути призывы наших чиновников о декриминализации отрасли, это попытка прямой продажи в Китай под присмотром государства, а соответственно сохранение цен на прежнем уровне. Ну, сюда можно добавить преимущество в конкуренции с иркутянами. В любом случае это вопрос денег, больших денег и ещё больших потенциальных денег. В том, что Правительство сможет это сделать я опять же не сомневаюсь, бизнес такой, специфичный. Сам источник локализован и охранять его от "диких" ныряльщиков не составит большого труда. Миф о том, что там будут мощно сопротивляться сочинён для красочности картины. Один отряд хорошо вооружённого Омона и прокурор медведь признает власть Наговицына.
Вопрос в другом, в лицензированных добытчиках. На последней пресс-конференции президент Бурятии В.В. Наговицын сказал о необходимости пересмотра, обновления лицензий, в соответствии с действующим законодательством, только правда не уточнил в какой именно части. Возможно ли это? Не знаю, но дело попахивает судебными разбирательствами, соответственно намечается война, но война цивилизованная, в залах суда. Некоторые добытчики согласны иметь даже вдвое урезанный криминальный доход, чем практически ничего с реальной стоимости. В Бурятии всего 12 организаций занимается добычей нефрита, из них 6 работают на территории Муйского и Баунтовского районов. Но это исключительно официальные данные. На самом деле, на севере Бурятии с нефритом царит полная анархия, причем заметно криминализированная (Кислов, 2009).
Как показывают проверки компетентных органов, основная часть фирм, получивших лицензии на добычу нефрита, используя различные схемы, уходят от уплаты налогов. Фактически только одна фирма платит налоги в бюджет Муйского и Баунтовского районов. Остальные все, дескать, убыточные.
Но сопоставление цифр из разных источников показывает, что, например фирмы ООО "Буром" и ООО "Кардинал", показывая нулевые балансы, в то же время через Забайкальскую таможню за последние годы экспортировали тонны нефрита. На теневом рынке килограмм нефрита стоит 1 тысячу долларов. То есть, теневой оборот составляет, как минимум, сотни тысяч долларов. Тот же "Буром" занимается нефритом с 1999 года. Причем, с 2006 года компания вообще не подает отчеты по добыче полезных ископаемых.
Правительству Бурятии, без сомнения, эти факты известны. Поэтому оно и попыталось сделать добычу и продажу нефрита более цивилизованными. Но первые шаги по наведению порядка были сделаны, по мнению наблюдателей, крайне неудачно.
2.1. ОЦЕНКА СОСТОЯНИЯ И ОСНОВНЫЕ ТЕНДЕНЦИИ РАЗВИТИЯ НЕФРИТОВОЙ ОТРАСЛИ РЕСПУБЛИКИ БУРЯТИЯ
В Республике Бурятия находится более 90 % российских балансовых запасов нефрита. Месторождения сосредоточены в пяти районах республики: Муйском, Баунтовском, Окинском, Тункинском и Закаменском.
Во всех районах, кроме первых двух, выявлены зеленые разновидности нефрита. Балансовые запасы кат. С1+С2 зеленого нефрита в распределенном фонде по Оспинскому (жилы 7 и 32), Горлыкгольскому (жилы 10 и 37), Улан-Ходинскому (жилы 1, 4, 21, 25) месторождениям Окинского района и Харгантинского месторождения Закаменского района составляют: нефрита-сырца - 7278,4 т, поделочного - 3098,6 т и ювелирного - 89,4 т.
В государственном резерве по Республике Бурятия находятся 9 месторождений с общими балансовыми запасами по кат. С1+С2 нефрита-сырца 11531,9 т, сортового нефрита - 3208,4 т, в том числе поделочного - 3098,6 т и ювелирного - 109,8 т, забалансовыми: нефрита-сырца - 71,5 т, сортового - 57,3 т, в том числе поделочного - 17,2 т и ювелирного - 40,1 т.
В Муйском и Баунтовском районах известны 3 месторождения - Голюбинское и Кавоктинское - наиболее дефицитного в настоящее время белого нефрита, все они находятся в распределенном фонде: нефрит-сырец - 4987,5 т, поделочный - 1058,2 т, ювелирный - 274,8 т, кат. С1+С2.
Добыча нефрита ведется 7 организациями в Окинском, Баунтовском, Муйском и Закаменском районах республики. В Окинском районе работает 3 организации, зарегистрированные в Иркутской области - ОАО «Байкалкварцсамоцветы», ОАО «Сосновгео» и ООО «ГП Сибирьгеология».
В Баунтовском районе работают Улан-Удэнская местная религиозная организация - буддийская община «Дхарма» (далее - У-У МРО БО «Дхарма») и Семейно-родовая эвенкийская община «Дылача» (далее - СРЭО «Дылача»).
В Муйском районе зарегистрированы ООО «Голюбэ» и ООО «Буром».
В Закаменском районе зарегистрировано предприятие ООО «ПТП «Каскад».
Общий уровень добычи в 2007 году составил 909 т нефрита-сырца и 272 т нефрита сортового (уровень добычи в 2006 году составил 750,7 т нефрита-сырца и 229,2 т нефрита сортового).
Доля нефритовой промышленности в добывающей отрасли республики по объемам производства и численности работающих составляет 2,2 %.
Средняя заработная плата, за исключением СРЭО «Дылача», значительно ниже установленной Программой социально-экономического развития Республики Бурятия на 2008-2010 годы и на период до 2017 года. Некоторые организации планируют к 2017 году среднюю заработную плату на уровне 15 тыс. рублей при установленных показателях Программы 60 тыс. рублей.
Весь объем добытого сырья в необработанном виде вывозится за пределы республики, преимущественно для продажи в Китай.
Практически у всех недропользователей имеются нарушения лицензионных условий пользования недрами.
В 1896 году была обнаружена первая коренная жила нефрита в Восточном Саяне по ручью Хара-Жалга. В это же время на берегу р. Онот был обнаружен огромный валун, впоследствии названный «генеральским камнем», который планировался под изготовление саркофага Александру III, но был забракован его вдовой из-за слишком темного цвета нефрита.
Поисково-оценочные работы продолжались вплоть до 90-х годов прошлого века. Причем с 1972 года все разведочные и добычные работы проводились государственным предприятием «Байкалкварцсамоцветы».
В настоящее время нефрит распространен более чем в 20 странах мира, но самые крупные и промышленно значимые его месторождения известны в России, Китае, Канаде, США, Австралии и Новой Зеландии.
В России в настоящее время разведано и оценено 16 месторождений, из которых 13 находится в Бурятии. Суммарные балансовые запасы нефрита-сырца по категориям С1+С2 составляют 27172 т, в том числе сортового - 9193 т, из которого более 90 % находится в Республике Бурятия. Все наиболее крупные месторождения расположены в Бурятии: Оспинское (7536,7 т, Окинский район), Горлыкгольское (6542,4 т, Окинский район), Голюбинское (3903,4 т, Муйский район), Хамархудинское (2582 т, Закаменский район) и Кавоктинское (1084,1 т, Баунтовский район). По качественным характеристикам лучшими месторождениями являются Кавоктинское, Голюбинское и Оспинское.
Ограниченная минерально-сырьевая база высококачественного камня вызвала рост цен на нефрит на уровне 100 % за два года и увеличение его добычи в России за последние 15 лет в 18 раз:
1992 г. - 50 т нефрита-сырца;
2001 г. - 471 т нефрита-сырца;
2007 г. - 909 т нефрита-сырца.
При экспорте нефрита компании декларируют цену сырья от 6 до 10 долл. США за кг. Фактическая цена реализации скупщикам в России составляет от 60 до 1000 долл. США за кг в зависимости от качества. Готовые ювелирные изделия стоят значительно дороже. Цена нефрита в изделиях на китайском рынке в настоящее время доходит до 200 тыс. долл. США за кг и выше.
Мировой рынок нефрита по оценкам специалистов составляет около 1000 тонн в год. Лидерами по добыче и поставкам на внешний рынок являются Канада и США - до 300 тонн ежегодно. Бурятия, а значит Россия, фактически уже достигнув этого уровня добычи камня, должна занять соответствующие позиции на мировом рынке.
В 2007 году в республике было добыто 272 тонны сортового нефрита, в том числе 93 тонны ювелирного кавоктинского и 179 тонн поделочного. С учетом 50 % выхода готовых изделий из всего объема добытого камня и минимального уровня цен изделий - 10 тыс. долл. США за 1 кг из белого нефрита и 1 тыс. долл. США за 1 кг изделий из зеленого нефрита - потенциальный объем реализации товарной продукции составляет 16 млрд. рублей в год. Не увеличивая объем добычи камня, товарная выручка будет увеличиваться в 2 раза в течение каждых 2 лет.
Александр Чепик, обращаясь к фирме "Дылача", которая с 1994 года добыла 741 тонну нефрита, поделился на совещании арифметикой. Средняя цена проданного на экспорт нефрита у предприятии "Дылача" составила около 60 долларов за килограмм. Но, по официально подтвержденным данным от министерства иностранных дел России и торгово-промышленной палаты Китая, ценовой диапазон такого же сортового нефрита в Китае варьируется от 500 до 3-5 тысяч долларов за килограмм. Если "случайно" умножить 500 долларов на 741 тонну сортового нефрита, то получилось бы 350 миллионов долларов. Это не упрек. Это призыв к пониманию, насколько важен вопрос глубокой переработки нефрита здесь, в Бурятии. Тем более что вот уже столько лет занимается это предприятие вывозом сырья. Собственно, это было лейтмотивом всего общения власти с "нефритчиками". Компании же были более пессимистичны.
3.1. "КИТАЙЦЫ НАС НЕ ПУСТЯТ"
Бизнесмены прочитали лекцию о текущем нефритовом моменте. Нефрит - восточный камень, для России и Европы он не является предметом культа, и ювелирные изделия из него не настолько востребованы, как в Китае. Поэтому и глубокая переработка камня полностью сосредоточена в Индии и Китае. И небольшое европейское потребление также удовлетворяют предприятия из Юго-Восточной Азии. Наши предприниматели не видят перспектив в переработке, даже если ее осуществить, они не понимают, куда продавать товар. Китайцы, дескать, все равно нас не пустят на свой рынок.
Кроме того, были озвучены и неблагоприятные макроэкономические прогнозы. А они по нефриту такие же пессимистичные, как и по всему остальному. Олимпиада в Китае прошла, поэтому крупный невиданный заказ на этот материал можно считать исчерпанным. Спад экспорта запланирован на два ближайших года на уровне 15 процентов ежегодно. Причем цифры дали сами китайские покупатели. К этому стоит добавить мировой кризис, когда "с большим удовольствием люди покупают мясо и хлеб, но не ювелирные изделия".
Но главным препятствием все же предприниматели считают неумение работать с этим минералом в Бурятии. Высокохудожественную работу с нефритом делают только в Индии и Китае. Все последние технологии, вся переработка по нефриту расположены также в Юго-Восточной Азии. Делать ширпотреб и сувениры в Бурятии бессмысленно, потому как по своей художественной ценности они не будут ничего из себя представлять, и добавленная стоимость получится ненамного выше нефрита-сырца. На создание же собственной художественной школы потребуется не менее 10 лет.
Складывалось ощущение, что промышленники разговаривают с чиновником правительства на разных языках. И простецкий вывоз тонн нефрита по копеечной цене есть неизбежность исторического процесса и географии. Однако заместитель председателя правительства уже успел прослыть человеком настойчивым и напористым до чрезвычайности, что и было подтверждено еще раз. По его мнению, мы уже выбрали линию движения в сторону глубокой переработки нефрита внутри Бурятии и должны двигаться к ней.
А если завезти учителей и мастеров из Китая? - спросил г-н Чепик у бизнесменов, и, о чудо! - нашлась точка соприкосновения позиций. В ответ бизнесмены заговорили, что "ничего невозможного нет, но настоящие мастера стоят дорого".
Стоимость мастеров не стала, видимо, проблемой для зампреда на фоне миллионных потерь от экспорта сырца по копеечным ценам. Также, возможно, в уме держал он, что китайские мастера дадут и возможность выхода изделий на азиатский рынок (см. рис. 7).
Обсуждение будущих кадров для переработки нефрита было куда более конструктивным. Правительство Бурятии предложило компаниям набирать учеников по контракту с выездом в Китай на учебу. При этом оно готово компенсировать часть затрат на образование. Видимо, по этой же схеме "компенсации" будет устроен рекрут в местные компании китайских ювелирных творцов. Под конец обсуждения нефритового будущего Бурятии бизнесмены уже рискнули, хотя и с оговорками, но опрометчиво заявить: "Мы поддерживаем переработку двумя руками". Александр Чепик счел это за дипломатию и не поверил:
Одних слов мало. Мы ждем от вас предложений - какую технику вы собрались покупать, в каких выставках участвовать, чем мы вам можем помочь.
На том стороны и расстались, прекрасно осознавая, что в обозримом будущем друг от друга им никуда не деться. И перерабатывать нефрит внутри Бурятии, видимо, придется.
Диссонансом ко всем планам и разговорам по будущему нефрита ударили мольбы одного из бизнесменов о криминогенной ситуации вокруг нефритового бизнеса (см. рис. в приложении):
Почему-то нигде не отражена криминальная часть. Идет варварское хищение. При этом у прокуратуры и милиции лежит пачка писем, остающихся невостребованными. Получается так: чем больше ты пишешь, тем больше тебе потом внимания и уделяют, только не с той стороны. Куда только ни обращайся: "Это не наше". Сегодня увеличение себестоимости продукции происходит не за счет покупки оборудования, а за счет увеличения расходов на охрану добычи. Есть вооруженные нападения, почему мы сегодня об этом не говорим? Борясь друг с другом, группировки, контролирующие нефритовый бизнес, применяют весь арсенал криминальных средств борьбы, включая поджоги автомобилей (см. рис. 8, 9, в приложении).
Мы направили документы уже в Генеральную прокуратуру России с просьбой взять ситуацию под контроль, потому что дальше так невозможно.
На пограничном пункте пропуска «Забайкальск» в Забайкальском крае отмечена активизация контрабандистов, вывозящих из региона нефрит. Число попыток нелегального вывоза из России полудрагоценного камня, по данным экспертов, в этом году значительно увеличилось. На днях задержаны подряд три крупные партии этого минерала.
Как сообщили в пресс-службе пограничного управления ФСБ России по Забайкальскому краю и Республике Бурятия, одну из партий нефрита пытались провести через границу граждане КНР 265 камней общим весом 1,5 тонны они прятали в потолочных проемах, под сиденьями и в багажном отсеке автобуса. В другом случае минерал был обнаружен у гражданина КНР, который вез его в поезде в коробках из-под фруктов. Стоимость 223 кг нефрита была оценена в 334 тыс. руб.
Самую крупную в этом году партию нефрита – 1791 кг – изъяли у россиянина, который нелегально вез его в Китай с целью сбыта. Еще один случай контрабанды зафиксирован на Гродековской таможне в Приморском крае, где стоимость изъятых 333 кг ювелирного нефрита оценена в 313 тыс. руб.
Для сравнения: в 2008 году пограничниками Забайкалья и Бурятии была зафиксирована только одна попытка нелегальной транспортировки нефрита. Тогда на российско-монгольском пункте пропуска «Монды» было изъято 4,8 кг минерала.
Все пути нелегального вывоза нефрита из России ведут в Китай. В Поднебесной этот минерал является одним из древних национальных символов. Считается, что изделие из этого камня должно быть в каждом доме, чтобы даровать его владельцам благосостояние и долголетие. Китайцы готовы платить от 300 долл. за килограмм обработанного камня различных оттенков зеленого цвета, а за особо ценный белый нефрит – до 10 тыс. долл.
В России 13 из 16 разведанных месторождений нефрита, который добывается открытым способом, находятся в Бурятии, которая обеспечивает 90% общероссийского объема его добычи. Наряду с законными недропользователями, здесь процветают черные добытчики и перекупщики. Нелегальные добытчики нефрита делятся на несколько групп. «Ныряльщики» добывают нефритовые окатыши со дня горных рек. «Бродяги» ищут минерал в тайге, как раньше искали золото вольные старатели. Третья группа сформировалась относительно недавно. Представители этой категории на «договорных» условиях заходят на лицензированные месторождения и добывают там столько нефрита, сколько могут увезти. Плата посуточная, 15–20 тыс. руб., и, разумеется, черным налом. Отказ в допуске на месторождение чреват различными проблемами для недропользователя. В лучшем случае нефрит у него просто украдут, ничего не предлагая взамен.
Скупкой нелегально добытого минерала преимущественно занимаются китайские предприниматели. Но и некоторые российские фирмы этим не брезгуют. Так, в 2008 году одна из компаний экспортировала в Китай около 70 тонн нефрита. При этом на ее балансе не стояло ни одной единицы тяжелой техники, а в штате значились три человека. Еще одна фирма вообще уже несколько лет не сдает отчетов об объемах добычи полезных ископаемых, продолжая поставлять нефрит за рубеж.
Другая сторона нефритовой проблемы – занижение экспортных цен легальными недропользователями. По данным Забайкальской таможни, максимальная стоимость нефрита в 2008 году была 7 долл., а в 2009-м – 8 долл. за килограмм. В бюджет в виде налогов поступило свыше 43 млн. руб. Однако, как считает депутат Госдумы РФ от Бурятии Владимир Матханов, «экспортные цены на бурятский нефрит занижены как минимум в пять раз, а сумма налоговых отчислений в бюджет может быть на порядок выше». С ним солидарен вице-премьер правительства Бурятии Александр Чепик. Он также убежден, что республика должна научиться оставлять у себя «заоблачную добавленную стоимость», которую зарабатывают китайцы на обработке нефрита. Президент Бурятии Вячеслав Наговицын и вовсе заявил о необходимости «в 2010 году раз и навсегда разобраться с нефритом». Глава республики подчеркивает, что законные недропользователи могут рассчитывать на государственную поддержку, но «только при условии изготовления готовой продукции».
Первая попытка республиканских властей обеспечить прозрачность ценообразования путем централизации экспорта провалилась и вызвала скандал. Недропользователи отказались сдавать добытый нефрит китайскому торговому дому «Шень-Шень», как рекомендовало им республиканское Агентство по развитию промышленности, предпринимательства и инновационных технологий. А пресса обвинила власть в «лоббировании интересов китайского бизнеса» (Служба информации «Номер Один», Улан-Удэ, Республика Бурятия, 14.05.2009 / ИРА «Восток-Телеинформ»/
Тем не менее, Бурятия не расстается с мечтой о нефритодолларах (так по аналогии с нефтедолларами в регионе называют деньги). Власти планируют создать соответствующий холдинг, в котором 51% акций будет принадлежать государству, а 49% – инвесторам. Эта инициатива уже встретила сопротивление владельцев нефритодобывающих артелей, утверждающих, что планируемые изменения приведут к созданию коррупционных схем и к рейдерскому захвату работающих сегодня (Золотарев, «Номер Один»).
Родившийся в Иркутске предприниматель сколотил капитал в 90-х на операциях с лесом и нефтью, в 2016 году Forbes оценил его состояние в $500 млн. Мащицкий и Чемезов знакомы более 40 лет . Глава «Ростеха» называет Мащицкого «эффективным партнером»
В декабре 2015 года наблюдательный совет государственной корпорации «Ростех» постановил, что фаза сбора активов холдинга завершена и пришло время для фазы активного роста. Совет принял стратегию увеличения годовой выручки c $25 млрд до $78 млрд к 2025 году (среднегодовой рост 11%). Для реализации амбициозных планов нужны инвестиции, а рассчитывать на западных инвесторов в условиях санкций бессмысленно, поэтому для «Ростеха» весьма актуальным становится сотрудничество с российскими партнерами, особенно с проверенными, такими как Виталий Мащицкий .
Белокаменная Бурятия
Cолнечным днем 4 октября 2012 года на участок Медвежий Кавоктинского нефритового месторождения в Республике Бурятия приземлились два вертолета Ми-8. Не дожидаясь остановки винтов, из машин выскочили около трех десятков человек в камуфляже и с автоматами Калашникова. Вооруженные бойцы оцепили участок, перепуганных сотрудников согнали в рабочий поселок и заперли в бытовке. Добычу нефрита на Медвежьем, в 800 км от Улан-Удэ, вела эвенкийская община «Дылача», ее руководителям быстро объяснили, что следственные мероприятия по делу о хищении ценного поделочного камня проводят оперативники МВД России из Москвы при поддержке местных силовиков. Одновременно прошли обыски в офисе и на складах «Дылачи» в Улан-Удэ, изымались документы, электронные носители и сам нефрит. На участке Медвежий силовиков сопровождал главный геолог «Русской нефритовой компании» Андрей Хохлов. «Если нашел хороший кусок в реке, то цена может быть до $15 000 за кг», — пояснял он, показывая на груду белого нефрита на складе «Дылачи».
В Бурятии находится более 90% запасов российского нефрита, эвенкийская община работала по 20-летней лицензии, полученной в 1997 году, на Кавоктинском месторождении с самым ценным белым нефритом. Добычей камня в 2012 году занималось семь компаний, весь добытый нефрит шел на экспорт в Китай. Часто в документах указывались заниженные цены. В концепции развития нефритовой отрасли Республики Бурятия на 2009-2011 годы говорилось, что при экспорте нефрита компании декларируют цену $6-10 за кг, фактическая цена при этом сильно колеблется — от $60 до $1000 в зависимости от качества камня. Общий объем реализации бурятского нефрита был оценен в 16 млрд рублей в год с потенциалом двукратного увеличения каждые два года.
«Вот эти две горы по берегам реки Кавокта почти полностью состоят из камня», — объяснял Хохлов, показывая сопки, окружающие рабочий поселок Медвежьего. Узнав стоимость камня, силовики, помогавшие рабочим загружать нефрит в вертолеты, стали гораздо аккуратнее. Под предлогом изъятия вещественных доказательств по делу о хищении, по оценкам руководства общины «Дылача», с их складов в Медвежьем и Улан-Удэ было вывезено около 1000 т белого нефрита на сотни миллионов долларов, камень оказался в итоге на складах «Русской нефритовой компании». Гендиректором этой компании был бывший начальник УФСБ по Бурятии Валерий Халанов, а совладельцами — два кипрских офшора, один панамский и государственная корпорация «Ростехнологии» (сейчас «Ростех») с долей 24,9%.
Эвенкийскую общину «Дылача» обвинили в добыче нефрита за пределами своего участка и возбудили уголовное дело в отношении неустановленных лиц о хищении 20 т нефрита на 600 млн рублей. «С самого начала было ясно, что это дело ничем не закончится, — считает адвокат Аюр Дубданов, представлявший интересы «Дылачи». — Долго всех мурыжили, но в розыск никого не объявляли, обвинение никому не предъявили. Главная задача была — вывезти уже добытый нефрит со складов». А что же эвенкийская община? Основатели «Дылачи» брат и сестра Андрей и Татьяна Туракины скрылись за границей, с адвокатами общались только по телефону через посредников и все время меняли стратегию защиты, а в конце вообще отстранились. «Такое ощущение, что с ними как-то договорились», — говорит Дубданов.
10 октября 2012 года глава «Ростеха» Сергей Чемезов направил обращение к Владимиру Путину, в котором рассказал об итогах проведенной в Бурятии операции и общей ситуации с добычей нефрита в России.
«В Бурятии в 2011 году легально добыто 1150 т, из них экспортировано в Китай 850 т. Основу российской нефритовой отрасли составляют запасы и ресурсы, расположенные на территории Республики Бурятия, — писал Чемезов. — К сожалению, в настоящее время на месторождениях нефритового камня в Бурятии ведется незаконная, хищническая добыча сырья, широко распространены нелегальные способы реализации с последующей контрабандой минерала в Китай». В письме приводится и оценка ежегодного объема нелегально вывозимого в Китай нефрита — 700 т. Чемезов предложил разработать и реализовать меры по декриминализации нефритовой отрасли и попросил дать соответствующие поручения Генеральной прокуратуре, ФСБ, Следственному комитету РФ и Федеральной таможенной службе России. Путин с предложениями согласился. В 2014 году по факту незаконного вывоза камня было возбуждено 91 уголовное дело (в 2013-м — 82 дела).
В мае 2015 года в Улан-Удэ открылась фабрика по переработке нефрита, она получает камень от «Забайкальского горнорудного предприятия» (ЗГРП), эта компания получила лицензию на освоение Кавоктинского месторождения. Инспектировал новое предприятие седоволосый 60-летний человек в строгом костюме. «Полтора года назад создано ООО «Забайкальское горнорудное предприятие», я являюсь председателем совета директоров, — представился гость из Москвы и сразу уточнил: — Предприятие создано при участии государственной корпорации «Ростех».
Это был Виталий Мащицкий, президент и основатель «Ви Холдинга» и председатель совета директоров компании Vimetco, через которую он контролирует китайского производителя алюминия Henan Zhongfu Industry Co и румынского Alro. Родившийся в Иркутске предприниматель сколотил капитал в 1990-х на операциях с лесом и нефтью, в 2016 году Forbes оценил его состояние в $500 млн. Мащицкий и Чемезов знакомы более 40 лет. Глава «Ростеха» называет Мащицкого «эффективным партнером».
В 2013 году доля «Ростеха» в «Забайкальском горнорудном предприятии» составляла 51%. В середине следующего года она снизилась до 25,5%, место регистрации компании сменилось с Иркутска на Улан-Удэ, а форма собственности поменялась с ООО на АО. По данным «СПАРК-Интерфакс», юридической фирме «Форб» из Москвы принадлежит 73,5% ЗГРП, носовладелец «Форб» Ваган Геворкян передал через секретаря, что этот пакет уже продан, не назвав покупателя. «С нефритом работают 15 компаний, ЗГРП — одна из них. В ней есть частные инвесторы, мы их знаем, — рассказывает в интервью Forbes Виталий Мащицкий. — Я пока капиталом в этой компании не участвую».
Еще 1% ЗГРП владеет генеральный директор компании Александр Воронков. До 2009 года он руководил лесопромышленной компанией «Сибмикс Интернейшнл» из Иркутска, Мащицкий был одним из ее основателей. В Иркутской области он слывет очень авторитетным человеком, способным решить самые сложные проблемы. «Когда у нас появились активы в Иркутской области, нужно было наладить хороший контакт с местной администрацией, мне сказали, что лучше обратиться к Виталию Львовичу. Он меня познакомил с губернатором, сразу с ним стали конструктивно общаться, — рассказывает управляющий партнер «Русской лесной группы» Тимофей Кургин. — Сделал он это безвозмездно. Виталий Львович — личность цельная и дальновидная, может разговаривать с любым, четко объясняя позицию».
В месторождение и фабрику по переработке нефрита акционеры инвестировали 1,5 млрд рублей. «Построили суперсовременный поселок, сборные дома из бруса вместо лачуг, спортзал, бильярд, центр бытовых услуг, баню, закупили современную технику. Построили современную фабрику переработки нефрита в промышленных масштабах», — рассказывает Мащицкий. О проблемах и отъезде за границу бывших недропользователей Кавоктинского месторождения предприниматель ничего не знает: «С ними все происходило до моего прихода».
Все разговоры о баснословной стоимости нефрита предприниматель считает легендой. Он говорит, что, по данным государственного баланса, на 1 января 2014 года выход сортового нефрита составляет всего 14,7%, в том числе 10,8% поделочного и 3,9% ювелирного. «Вот эти 3,9% и могут стоить и $3000, и $10 000, а все остальное стоит несоизмеримо меньше», — уверяет Мащицкий.
По данным «СПАРК-Интерфакс», выручка «Забайкальского горнорудного предприятия» в 2014 году составила 276 млн рублей, чистый убыток — 77 млн рублей. «Нужно не только добывать нефрит, но и перерабатывать его, создавать свою национальную нефритовую отрасль и продвигать готовый продукт на рынки Китая», — говорил Мащицкий во время визита в Улан-Удэ. Мысль не новая. «Эвенкийская община тоже пыталась обрабатывать нефрит, но это было делом бессмысленным — для китайцев этот камень сакральный, они будут покупать изделия из него, только сделанные китайскими мастерами в Китае», — рассказывает Павел Суляндзига, председатель правления Международного фонда развития коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока «Батани».
Мащицкий говорит, что на фабрике по переработке нефрита работают китайские специалисты, у которых учатся российские подмастерья. С собственным участием в нефритовом бизнесе предприниматель еще только определяется: «Я пока рассматриваю свои интересы в этом направлении, они гораздо шире с учетом нашего присутствия в Китае — у нас там перерабатывающие мощности и заводы. Но это пока только планы».
Янтарь в разработке
28 апреля 2012 года коллегия Счетной палаты России обсуждала результаты проверки «Калининградского янтарного комбината». На территории Калининградской области сосредоточено более 90% мировых разведанныхзапасов янтаря , отмечали аудиторы, комбинат является единственной организацией, которая имеет лицензию на его добычу, но в экспорте доля предприятия не превышает 16%, основные объемы янтаря вывозятся с использованием серых схем через посредников. Об итогах проверки Счетная палата рассказала в письме президенту России и в обращениях в Генеральную прокуратуру и ФСБ России, а летом 2012 года быловозбуждено уголовное дело против калининградского предпринимателя Виктора Богдана , фирмы которого были основными покупателями и продавцами продукции янтарного комбината.
Богдана и его партнеров обвинили в попытке незаконного возмещения НДС на 350 млн рублей при операциях с экспортом янтаря. В ходе следственных действий было изъято и размещено на хранение 69 т янтаря стоимостью несколько десятков миллиардов рублей. Богдан скрылся в Польше. В 2014 году он был задержан польскими правоохранительными органами, и в ноябре 2015 года Министерство юстиции Польши решило не выдавать его России. В марте 2015 года в Калининграде было возбуждено дело о хищении изъятого у Богдана янтаря. По данных правоохранительных органов, из 69 т изъятого у фирм Богдана янтаря более 5 т было украдено. Как сказано в пресс-релизе Следственного комитета по Калининградской области, «злоумышленники похитили дорогостоящий камень, подменив его на янтарь мелкой фракции, отходы и обрезки». Адвокаты Богдана уверяют, что похищено гораздо больше.
Что с янтарным комбинатом? В феврале 2013 года на совещании у первого вице-премьера Игоря Шувалова Минфину и Росимуществу было поручено найти стратегического инвестора для янтарной отрасли. Через пять месяцев руководить «Калининградским янтарным комбинатом» по согласованию с Минфином и «Ростехом» стал выходец из КГБ СССР Михаил Зацепин.
Указом президента ГУП «Калининградский янтарный комбинат» в январе 2014 года было преобразовано в ОАО и передано «Ростеху». При добыче 290 т янтаря-сырца выручка комбината в 2013 году составляла около 900 млн рублей, чистая прибыль — около 43 млн рублей. В марте 2015 года состоялась встреча руководства комбината с губернатором Калининградской области Николаем Цукановым. Вместе с Зацепиным на встречу пришел и Виталий Мащицкий — новый председатель совета директоров «Калининградского янтарного комбината». «Меня позвал Сергей Чемезов, мы знакомы и дружим с детства, сказал, что есть такая задача, она тяжелая, — объясняет свое появление в янтарной отрасли Виталий Мащицкий. — Я помогаю государству, меня пригласили как специалиста по промышленности и рынку. Я изучил вопрос и согласился, решил, что все решаемо. Через пару лет вы не узнаете ни комбинат, ни отрасль».
Одной из основных задач Мащицкий назвал установление рыночных цен на янтарь. «На протяжении многих лет основной проблемой комбината, бывшего в то время федеральным госпредприятием, были его цены, в четыре-пять раз ниже рыночных, — поясняет предприниматель. — Эта разница и утекала в определенные карманы, предприятие не получало ни копейки инвестиций».
Осенью 2015 года «Калининградский янтарный комбинат» провел первый открытый аукцион, в ходе которого начальная цена на янтарь взлетела в 6,5 раза до 140 000 рублей за килограмм. И, ориентируясь на аукцион, комбинат сформировал новые отпускные цены. «Нашли какого-то предпринимателя, который втридорога купил 5 кг янтаря, и на этом строят цены всего комбината с добычей 300 т», — удивляется глава ювелирной студии «Дарвин» Вячеслав Дарвин. «По таким ценам янтарь никому не нужен. На черном рынке полно предложений, при этом там продадут янтарь по европейскому стандарту, а на комбинате получишь его вместе с мусором», — рассказывает другой предприниматель, работавший с комбинатом.
По данным правительства Калининградской области, в 2015 году обработкой и продажей янтаря в регионе занималось 150 предприятий. С приходом на комбинат «Ростеха» у многих из них возникли проблемы с легальным сырьем, дошло даже до митингов. «Никто из участников рынка не знал, что будет, поэтому на первом аукционе был ажиотаж. Мы оттестировали рыночную цену, показали, что она в разы отличается от цен, которые были раньше на комбинате. А цену подняли сами участники рынка, можно обижаться на рынок?» — удивляется Виталий Мащицкий.
В январе 2016 года «Биржа «Санкт-Петербург» провела второй янтарный аукцион. На торги было выставлено 224 лота, но продать удалось лишь 21 лот на общую сумму 16 млн рублей, 15 кг за 1,67 млн рублей приобрела компания «Янтарный дом» (цена 1 кг — 111 333 рубля). Владелец «Янтарного дома» — Дмитрий Родин, ему же принадлежит 40% зарегистрированной в Бурятии «Русской нефритовой компании», «Ростеха» среди ее акционеров больше нет.
По словам Дарвина, местные предприниматели говорят о крупных закупках оборудования по сортировке и шлифовке янтаря, о готовящейся смене партнеров янтарного комбината. «Все идет к тому, что рано или поздно комбинат станет частным, — считает он. — Уже выдали три частные лицензии на разведку и геологоразведку с последующей добычей янтаря. Будет прецедент частной добычи янтаря, зачем тогда государству комбинат?»
Будет ли Виталий Мащицкий участвовать в приватизации «Калининградского янтарного комбината»? «Наверное, буду участвовать, если она будет, но я так не думаю, — отвечает предприниматель. — На общих основаниях, конечно, но если я знаю об этом бизнесе больше и умею работать лучше, думаю, у меня будут определенные преимущества в плане опыта, а не других преференций».
Выручка «Калининградского янтарного комбината» в 2015 году выросла с 1 млрд рублей до 1,3 млрд, чистая прибыль — с 8 млн рублей до 130 млн рублей. «На комбинате ситуация была полностью криминальной. Президент передал его «Ростеху» и поставил задачу сделать рынок прозрачным, — говорит директор по коммуникациям и стратегическим исследованиям «Ростеха» Василий Бровко. — Сейчас идут аукционы, и рынок определяет стоимость сырья. Справились с проблемами, которым 20 лет. Виталий Мащицкий все отстроил как менеджер».
Сейчас руководство комбината ищет, по словам Мащицкого, «законные рыночные механизмы того, как, с одной стороны, добиться рыночного образования цены, с другой — обеспечить при этом янтарем всех отечественных и особенно калининградских переработчиков по приемлемым ценам». Комбинат организовал сортировку янтаря по международным стандартам, привлек специалистов из Литвы и Китая, которые консультируют его по созданию классификатора янтаря и организации его переработки по современным технологиям. На аукционы теперь будет поставляться только сортированный янтарь, от тестовых продаж небольших партий решено перейти к реализации оптовых. На первых аукционах выставляли всего по три тонны, теперь на торги пойдут 80% объема добычи с равномерной поставкой в течение года. «Думаем, что оптовые цены дадут доступ к янтарю и отечественным переработчикам», — считает Мащицкий.
Если новая стратегия по продажам на 2016 год будет реализована, то, по прогнозу, она увеличит выручку комбината до 5 млрд рублей, прибыль вырастет до 2 млрд рублей против 230 млн в 2015 году.
Объем добычи на комбинате вырос с 244 т до 313 т в 2015 году. Судя по таможенной статистике, увеличить легальный экспорт янтаря новому руководству не удалось. По данным ФТС, в 2013 году Россия экспортировала янтаря на $46 млн, в 2014 году — на $39 млн. В 2015 году было экспортировано на $32 млн, если считать по аукционной цене 111 333 рубля за 1 кг, получится всего 18 т.
По данным International Trade Centre, объем мирового рынка янтаря в 2014 году составил $1,3 млрд. В апреле 2016 года руководство «Ростеха» заявило, что генеральный директор «Калининградского янтарного комбината» Михаил Зацепин написал заявление об уходе по семейным обстоятельствам.
Но не только эта отставка прибавит работы Мащицкому. «Калининградскому янтарному комбинату» принадлежит Малышевское месторождение в Свердловской области, где в советское время добывали бериллий, изумруды и другие минералы. «Мы уже им занимаемся, но в наследство нам оставили массу проблем, начиная от спорных прав собственности на основные средства и сооружения, которые использовались комбинатом по договору аренды, и заканчивая самой добычей бериллия на этом месторождении и его переработкой, — рассказывает Мащицкий. — На бериллий сейчас слабый спрос, а руда на нашем месторождении с низким содержанием металла. Думаем, что делать, возможно, что-нибудь с изумрудами и их обработкой».
