Достоверный образ Екатерины. Виргилиус Эриксен при дворе Екатерины II. Новая энциклопедия Портрет екатерины 2 автор

Во время Великой Отечественной Войны в одном из дворцов Царского Села группа советских солдат наткнулась на комнаты, оформленные в совершенно безумном эротоманском стиле. Одна из стен была сплошь увешана вырезанными из дерева фаллосами разной формы, вдоль стен стояли кресла, бюро, стулья, ширмы, украшенные порнографическими изображениями.

Солдаты - самому старшему было всего-то двадцать четыре года - были поражены и нащёлкали своими «лейками» несколько плёнок. Молодые ребята не мародёрствовали и не ломали мебель, они просто сделали пару десятков фотографий на память. Большинство кассет так и пропало в огне войны, но несколько снимков всё же попало в руки Петера Водича, живущего в Бельгии и являющегося автором нескольких чрезвычайно интересных фильмов-расследований.

Он приехал в Россию и попытался выяснить, что же стало с мебелью из тех пяти комнат. Увы, он не выяснил ничего. Музейные работники наотрез отказались разговаривать на эту тему и заявили, что никаких «секссекретных кабинетов» у Екатерины Второй не было. Потом всё же повезли в Гатчину и показали пятнадцать разрозненных экспонатов из фондов Эрмитажа. Табакерка, несколько статуэток, щит с эротическими медальонами. «Разумеется, - холодно сказал один историк, не работающий в Эрмитаже, - Екатерина, будучи человеком безупречного вкуса, не ограничилась бы таким эклектичным набором, но вы никогда не узнаете, где находятся остальные экспонаты». Сотрудники Эрмитажа говорили о картинах, о гравюрах, о мелких курьёзах, но факт существования мебели отрицали начисто.

Тем не менее, известно, что в тридцатые годы была закаталогизирована коллекция эротического искусства, принадлежавшая семье Романовых. Эту коллекцию показывали избранным посетителям музея, об этом сохранились свидетельства. Но каталога нет. Он, как и вся коллекция, якобы был уничтожен в 1950 году. Судя по рассказам, значительная часть экспонатов относилась к XVIII веку, но кто эти рассказчики? Что они вообще понимали в искусстве?

Сотрудники Эрмитажа признают, что Екатерина оформила для Платона Зубова некий будуар, но тут же отрицают, что от этого кабинета хоть что-то дошло до ХХ века.

Однако это не так. Известна история о том, как Андрей Иванович Сомов, работавший в Эрмитаже, показывал петербургским интеллектуалам официально несуществующий раритет - восковую копию члена Потёмкина, и Василий Розанов, кстати, повредил её своими потными пальцами. И так, случайно и почти случайно, но отдельные люди, имена которых мне не хотелось бы называть по определённым причинам, натыкались на действительно масштабную коллекцию эротики и порнографии - «секретный кабинет».


Удастся ли отыскать «эротический кабинет», или он так и останется легендой, никто сейчас не может утверждать уверенно. Мы говорили с Водичем обо всём этом несколько часов подряд, прикидывая разные возможности, но пришли к выводу, что прояснить ситуацию может только случай.

Это, увы, традиция современных супермузеев - скрывать и иногда даже уничтожать артефакты эротического искусства. Да, во времена разгула порнографии и повального либертианства культуртрегеры трепетно сохраняют традиции ханжества и лицемерия. И Национальная Галерея в Лондоне, Лувр в Париже, Пинакотека в Мюнхене, Эрмитаж в Санкт-Петербурге, не говоря уж о Прадо в Мадриде и Ватикане в Риме, в ближайшем обозримом будущем будут, как и двести лет назад, держать эротическое искусство за семью швейцарскими замками, подальше от глаз нескромно любопытствующей публики.

Чаще всего живописные представления о царственных особах (и особенно в XVIII веке) складываются на основе парадных портретов, с которых активно снимались и распространялись копии. Такие портреты можно «читать», ведь модель на них всегда помещается в такую обстановку, которая способствует созданию ощущения значительности, необычности, торжественности изображения, а каждая из деталей содержит намек на действительные или мнимые заслуги и качества человека, которого мы видим перед собой.

Большей частью парадных портретов невозможно не восхищаться. Но вопрос о том, насколько портрет соответствует действительности, остается открытым.

Так, например, очень привычен образ Екатерины I, созданный Жаном-Марком Натье в 1717 году:

Но совершенно иначе смотрится более интимный портрет Екатерины в пеньюаре, написанный Луи Караваком в 1720-х годах.

Вроде бы исследователи пришли к выводу, что изначально на портрете императрица была изображена с декольте, а потом появилась голубая лента, которую можно понимать как намек на ленту ордена Андрея Первозванного и на высокий статус персоны. Единственный намек.

Луи Каравак получил назначение официального придворного живописца – гофмалера только при Анне Иоанновне, но до этого успел написать ряд портретов семьи Петра Великого. Есть среди них и несколько непривычных по современным меркам.

Во-первых, лично мне сразу же вспоминается портрет царевича Петра Петровича в образе Купидона

Здесь, разумеется, следует сказать о том, что Россия перенимала у Европы галантность рококо вместе с ее особой атмосферой маскарада, игрой в героев и богов античной мифологии, манерами поведения, что не могло не сказаться на живописной традиции.

И все-таки есть нечто своеобразное в том, что маленького Петра, «Шишечку», как называли его любящие родители, возлагавшие на него большие надежды, мы видим именно таким. А ведь рождение этого мальчика, не прожившего и четырех лет, а также его относительно крепкое поначалу здоровье, фактически предрешили судьбу царевича Алексея.

Старшую сестру Петра Петровича Елизавету мы тоже можем представить, вспомнив портрет работы того же Каравака, написанного в 1750 году:

Или портрет работы его ученика Ивана Вишнякова, написанный в 1743:

Но большим успехом еще при жизни императрицы пользовался другой написанный в средине 1710-х годов Караваком портрет Елизаветы Петровны, на котором она изображена в образе богини Флоры:

Будущая императрица изображена обнаженной и лежащей на синей, подбитой горностаем мантии - знак принадлежности к императорской семье. В правой руке она держит миниатюру с портретом Петра I, к рамке которой прикреплена Андреевская синяя лента.

Да, традиция, но есть и определенного рода пикантность в таком изображении. Интересное замечание по поводу портрета оставил Н. Н. Врангель: "Вот маленькая девочка, восьмилетний раздетый ребенок с телом взрослой девушки. Она полулежит, кокетливо придерживая портрет своего отца и так ласково и нежно улыбается, будто уже теперь думает о Салтыкове, Шубине, Сиверсе, Разумовском, Шувалове и всех прочих, кого любило после это прекрасное существо".

Впрочем, он же отмечал, что у Елизаветы было много образов.

Вот Елизавета Петровна в мужском костюме, который так шел ей:

А.Л. Вейнберг считала портрет работой Каравака и датировала его 1745 годом. С.В. Римская-Корсакова полагала, что это ученическая копия Левицкого с работы Антропова, восходящая к иконографическому типу Каравака.

А вот еще один портрет Елизаветы в мужском костюме - хрестоматийный «Портрет императрицы Елизаветы Петровны на коне с арапчонком», написанный Георгом Христофом Гроотом в 1743 году:

Этот портрет можно назвать парадным. Тут и орден Андрея Первозванного, голубая муаровая орденская лента со знаком, маршальский жезл в руке императрицы, преображенский мундир, а также - то обстоятельство, что Елизавета Петровна сидит на лошади по-мужски, и военный флот, виднеющийся в заливе.

Есть еще у Каравака «Портрет мальчика в охотничьем костюме», по поводу которого строились различные версии. Называли его и Портретом Петра II, и портретом Петра III и … портретом Елизаветы. Отчего-то мне весьма близка именно последняя версия.

Парадных портретов Екатерины II достаточно много. Писали их как приглашенные в Россию иностранцы, так и русские художники. Можно вспомнить, например, написанный Вигилиусом Эриксеном портрет Екатерины перед зеркалом, в котором художник использует своеобразный прием, позволяющий показать императрицу и в профиль и в анфас.

Профильное изображение императрицы послужило для парадного портрета, написанного Рокотовым:

Сама Екатерина по всей видимости любила другой написанный Эриксеном портрет, изображающей ее верхом:

Еще бы! Ведь портрет символизирует судьбоносный для императрицы день 28 июня 1762 года, когда она во главе заговорщиков о направляется в Ораниенбаум для совершения дворцового переворота. Екатерина сидит верхом на своем знаменитом коне Бриллианте и одета по-военному - на ней мундир офицера гвардейской пехоты.

Портрет имел грандиозный успех при дворе, по заказу государыни трижды повторял свое произведение, варьируя размеры полотна.

Написал Эриксен и портрет Екатерины II в шугае и кокошнике:

Можно вспомнить непарадный портрет Екатерины II в дорожном костюме, написанный Михаилом Шибановым, художником, о котором почти ничего не известно. Разве только то, что он был близок к Потемкину?:

Вспоминая непарадные портреты Екатерины Великой, невозможно пройти мимо образа созданного Боровиковским.

Художник показал Екатерину II «по-домашнему», в салопе и чепце. Преклонных лет дама неспешно прогуливается по аллеям Царскасельского парка, опираясь на посох. Рядом с ней - любимая собачка, английская левретка.

Идея подобного изображения, вероятно, возникла в литературно-художественном кружке НиколаяЛьвова и тесно связана с новым течением в искусстве, получившим название сентиментализм. Показательно, что портрет Екатерины II не был исполнен с натуры. Есть свидетельство, что художнику позировала одевшаяся в платье императрицы ее любимая камер-юнгфера (комнатная прислуга) Перекусихина.

Кстати, достаточно интересен факт того, что в XVIII веке в России работало всего 8 официальных придворных живописцев, среди которых только один был русским, да и то кончившим свою жизнь почти трагически. Поэтому неудивительно, что у русских художников не было возможности писать императоров и императриц живьем.

За это произведение Боровиковский, о котором хлопотал Лампи, был удостоен звания «назначенного» в академики. Однако, несмотря на признание Академии художеств, портрет не понравился императрице и не был приобретен дворцовым ведомством.

Но именно в этом образе запечатлел ее и Пушкин в «повести о чести» «Капитанской дочке».

Образ российской императрицы вдохновлял художников, принадлежавших к разным эпохам и поколениям

Инаугурация Императорской академии художеств 7 июля 1765 года. Худ. В.И. Якоби. 1889
Предоставлено автором

Почти три с половиной десятилетия царствования Екатерины II ее портреты писали ведущие художники, причем как отечественные, так и зарубежные мастера, приезжавшие в Россию. Парадные и не очень парадные, они должны были служить определенным целям. Живописцы прославляли правление Екатерины Алексеевны, представляли ее мудрой и просвещенной монархиней, создавали желаемый образ. Целый ряд композиций носил подчеркнуто аллегорический характер, на других императрица показана почти в домашней, непринужденной обстановке – и все вместе они составили внушительную галерею образов, ярких и чрезвычайно интересных.

Надо сказать, что далеко не все работы живописцев нравились заказчице. Так, императрица с горьким юмором отозвалась о портрете, созданном Александром Рослином , заметив, что на нем она скорее похожа на шведскую кухарку. Не пришелся ей по душе и портрет кисти Владимира Боровиковского , на котором она изображена в повседневной одежде на прогулке в Царскосельском парке (этот портрет стал особенно известен благодаря «Капитанской дочке» Пушкина ).

Портрет Екатерины II. Худ. А. Рослин. 1776–1777
Предоставлено автором

Образ императрицы, которую называют Великой, оставался значимым для русского искусства и после ее смерти – не в такой степени, конечно, как образ Петра I , но все же. Четко прослеживаются два периода такого художественного интереса – это вторая половина XIX века, время после великих реформ Александра II, и начало XX столетия, Серебряный век. Но вначале о прижизненной галерее царицы.

Улыбка принцессы Фике

Первый портрет Екатерины, когда она еще не была Екатериной, а была весьма скромной принцессой Анхальт-Цербстского дома, принадлежит кисти Анны Розины де Гаск (урожденной Лисевской, 1713–1783) – представительницы целой семьи живописцев (из которой наиболее известна ее младшая сестра, художница Анна Доротея Тербуш-Лисевская – одна из выдающихся «муз» живописи XVIII века).

На портрете мы видим Софью Августу Фредерику Анхальт-Цербстскую в 11-летнем возрасте, но уже этот детский образ ясно показывает черты характера будущей российской государыни. Принцесса Фике (таково было ее домашнее прозвище) смотрит на зрителя внимательно и в то же время как бы высокомерно. Тонкие сжатые губы усиливают это впечатление. И вместе с тем здесь впервые появляется особенность, отличающая потом почти все портреты Екатерины, – ее фирменная улыбка. Вообще художники XVIII века старались писать портреты улыбающихся моделей, когда работали на заказ. Улыбка облагораживала, делала образ привлекательнее. Другое дело, что далеко не всем она шла.

Улыбка Екатерины – это нечто большее, чем просто улыбка согласно портретной традиции. Это инструмент ее политики, ее общения, один из очень многих, но немаловажный. Если мы обратимся к воспоминаниям о ней современников, то в большинстве случаев найдем описание именно этой доброжелательной, милостивой, располагающей к себе улыбки. А уж пленять сердца Екатерина умела виртуозно. С улыбкой она вошла и в русскую классическую литературу. При создании двух самых знаменитых образов императрицы на страницах художественных произведений – в «Капитанской дочке» и «Ночи перед Рождеством» – Пушкин и Гоголь используют даже одинаковые слова: у русской царицы голубые глаза и легкая улыбка, так умевшая покорять все вокруг.

Себе на уме

Но время шло. Девочка стала невестой наследника российского престола и приехала в Россию. И вскоре она уже – великая княгиня Екатерина Алексеевна. Сохранилось несколько ее портретов того периода.

Портрет великой княгини Екатерины Алексеевны. Худ. Л. Каравак. 1745
Предоставлено автором

Автором одного из первых был француз Луи Каравак (1684–1754), получивший известность как придворный портретист еще при Петре I . За долгие годы в России он перерисовал практически всех членов императорской фамилии, не стала исключением и юная Екатерина Алексеевна, которую художник изобразил в излюбленной манере – словно окутанной легкой дымкой. Для этого портрета характерно сдержанное очарование, и немалую роль в этом сыграла едва заметная улыбка, которую сумел уловить мастер, однако ему удалось показать и не слишком открытую и искреннюю натуру будущей императрицы. Она, что называется, себе на уме – качество, угадываемое позднее и другими живописцами.

Портрет великой княгини Екатерины Алексеевны в охотничьем костюме. Худ. Г. К. Гроот. 1740-е
Предоставлено автором

Очень милы портреты работы Георга Кристофа Гроота (1716–1749), представлявшего Екатерину в разной обстановке, в частности на охоте. На них великая княгиня всегда улыбается, а лицо ее несколько заострено. На полотнах же Пьетро деи Ротари (1707–1762) Екатерина, напротив, чрезвычайно неинтересна: это полная дама, умиротворенно и даже немного отрешенно взирающая на зрителя, хотя округлость лица делает ее образ довольно приятным. Данный портретный тип впоследствии был воспроизведен Иваном Аргуновым (1729–1802), учеником Ротари, и Алексеем Антроповым (1716–1795), изобразившим Екатерину восседающей на троне, со скипетром и державой, в 1766 году. В застывшем образе императрицы тут совсем мало жизни. Наконец, та же Анна Розина де Гаск написала семейный портрет Петра и Екатерины с мальчиком-пажом (в этой манере был исполнен и их парный портрет Гроотом): здесь статичность образов наследника российского престола и его супруги придает картине выхолощенный характер.

В поисках канонического образа

В первое десятилетие царствования Екатерины ее придворным художником был датчанин Вигилиус Эриксен (1722–1782). Именно он наряду с итальянцем Стефано Торелли (1712–1780) создавал официальный, канонический образ императрицы. Многочисленные портреты Эриксена отличают плоскостной характер и слабая выразительность. Екатерина на них выглядит статичной куклой, как правило, с отстраненным выражением лица: ее черты не слишком привлекательны, а улыбка скорее натянута. Более неестественное изображение и представить себе сложно. Даже весьма оригинальный портрет императрицы в шугае и кокошнике оставляет не лучшее впечатление: смотрящая на нас пожилая женщина не внушает особой симпатии.

Портрет Екатерины II верхом. Худ. В. Эриксен. После 1762
Предоставлено автором

Но несмотря на столь сдержанную творческую манеру художника, Екатерина II любила портрет работы Эриксена, где она изображена в момент переворота на любимом коне Бриллианте, в платье по форме Преображенского полка. По-видимому, он отвечал той необходимой героизации, которая была чрезвычайно важна для императрицы при упоминании о «революции» 1762 года. Торелли же создавал в основном аллегорические полотна с изображениями Екатерины, канонизировав образ императрицы в виде Минервы, а на парадных портретах его кисти, отметим, государыня выглядит более живо, чем на картинах Эриксена. Однако на написанном Торелли портрете в русском платье она кажется совершенно серьезной (даже без улыбки) и производит скорее не слишком благоприятное впечатление.

Портрет Екатерины II. Худ. Ф.С. Рокотов. 1763
Предоставлено автором

Каноническим можно назвать портрет императрицы в профиль, созданный Федором Рокотовым (1735(?)–1808) вскоре после ее коронации, в 1763 году: именно этот ее образ является одним из наиболее известных. Екатерина II восседает на троне со скипетром в протянутой руке, мягкие черты лица делают ее профиль одухотворенным, а сама принятая ею поза скорее легкая, нежели тяжеловесная, – благодаря всему этому и создается ощущение некоего порыва, обращенности вперед, не вполне ожидаемое от парадного портрета. Императрица как бы устремлена в будущее, к планам и преобразованиям. Этот портрет, бесспорно, одна из самых больших удач в галерее официальных образов государыни. Впоследствии Рокотов создал и ее портрет со знаками ордена Святого Георгия. На нем Екатерина одновременно и величественна, и очаровательна: ее милостивая улыбка обращена к верноподданным.

Шведский художник Александр Рослин (1718–1793), работавший в России во второй половине 1770-х годов, – тот самый, что написал столь не понравившийся заказчице портрет. Представляется, что портрет этот действительно самый неудачный из всех по производимому им эстетическому впечатлению: Екатерина кажется обрюзгшей старушкой, а улыбка не столько придает ей очарование, сколько выражает некоторую брезгливость. Портрет Рослина копировал Карл Людвиг Христинек, очевидно смягчивший черты образа царицы.

Аллегории на заданную тему

Можно сказать, что классический улыбающийся и весьма привлекательный образ Екатерины в живописи родился в начале 1780-х годов, то есть примерно в середине ее царствования. Он и вошел в историю. Верные черты в ее репрезентации были наконец-то найдены.

Портрет Екатерины II. Худ. Р. Бромптон. Около 1782
Предоставлено автором

Уже в 1782 году совершенно очаровательный, светлый и одухотворенный образ императрицы создает Ричард Бромптон (1734–1783), блестящий английский живописец, на несколько лет ставший придворным художником государыни. Пожалуй, это самый живой портрет Екатерины из всех когда-либо написанных.

Но свое законченное воплощение величественная приятность государыни получила, конечно, на портретах работы Дмитрия Левицкого (1735–1822), среди которых выделяется образ Екатерины-законодательницы в храме богини Правосудия (1783). Эта вторая волна аллегорических изображений императрицы во многом была инициирована Николаем Львовым – архитектором, поэтом, музыкантом, рисовальщиком и гравером, а также другом Левицкого.

Портрет Екатерины II – законодательницы в храме богини Правосудия. Худ. Д.Г. Левицкий. 1783
Предоставлено автором

По сути, Львов и предложил «программу» этого полотна. Екатерина предстает здесь не в одеяниях античной богини – покровительницы наук и искусств, а в классицистическом образе триумфатора, законодательницы и радетельницы о благе подданных. Светлый хитон жрицы символизирует чистоту ее помыслов и дел; лавровый венок и морской пейзаж с кораблями – военные победы и успехи на ниве дипломатии; маки, сжигаемые на алтаре Фемиды, – неусыпное попечение о правосудии, а орел с перунами придает величественному образу черты сходства с Юпитером. При всей их официальности портреты Левицкого (а существует несколько их вариантов и повторений) отличает создание образа мягкой, милостивой, ободряющей окружающих и в то же время уверенной в себе царицы, и, кстати, улыбка, которую столь блистательно умел передать этот живописец, играет тут очень важную роль.

Портрет Екатерины II в дорожном костюме. Худ. М. Шибанов. 1787
Предоставлено автором

Конец 1780-х в портретной галерее Екатерины представлен ее портретом в дорожном костюме кисти бывшего крепостного, художника Михаила Шибанова (биографические сведения о нем крайне скудны), написанным во время ее знаменитого путешествия в Крым (1787). Этот портрет интересен своим камерным, «домашним» характером, и императрица смотрит на нем как-то грустно и даже несколько удивленно. Такой вариант ее репрезентации вряд ли соответствовал уже сложившейся официальной традиции живописного изображения царицы, и его наличие в галерее образов государыни показательно.

Екатерина II на прогулке в Царскосельском парке (с Чесменской колонной на фоне). Худ. В.Л. Боровиковский. 1794
Предоставлено автором

Наконец, в последние годы жизни Екатерину запечатлели Иоганн Баптист Лампи Старший (1751–1830) и Владимир Боровиковский (1757–1825), хотя у последнего есть и более ранний парадный портрет императрицы. Обе эти работы не понравились стареющей монархине. Лампи попытался подхватить эстафету Левицкого, изобразив Екатерину, указывающую на аллегорические фигуры Крепости и Истины. Но царица выглядит здесь грузной и тяжеловесной, ее лицо – одутловатым, и в целом оно производит скорее отталкивающее впечатление (это лишь в незначительной степени было скорректировано живописцем на другом парадном портрете Екатерины). Портрет кисти Боровиковского (известен в двух вариантах) показывает императрицу в сугубо «домашних» условиях – на обычной прогулке в Царскосельском парке, но при этом и он не лишен аллегоричности (фоном на одном из вариантов является Чесменская колонна, на втором – Кагульский обелиск). Императрица шествует, опираясь на трость, в сопровождении любимой левретки Земиры, сдержанно улыбается, что вызывает симпатию, возникающую во многом и благодаря окружающей ее прелестной неофициальной обстановке. Именно это приятное впечатление послужило Пушкину основой для создания известного эпизода повести «Капитанская дочка» (поэт был знаком с портретом по гравюре Николая Уткина, очень популярной в его время).

Екатерина II. Бюст работы Ф.И. Шубина
Предоставлено автором

Классический образ Екатерины в скульптуре был создан Федором Шубиным . Бюсты его работы представляют нам императрицу столь же привлекательной, милостивой и улыбающейся, как и картины Левицкого.

Екатерина из XIX века

Посмертная изобразительная слава Екатерины началась лишь в 1860-х. Это была эпоха столетия ее царствования. В русской исторической живописи того времени образ великой императрицы XVIII века, по всей видимости, впервые появляется на сугубо ученической картине польского художника Ивана Миодушевского , учившегося в Императорской академии художеств в Санкт-Петербурге. Картина была написана в 1861 году по академической программе, а за ее эскиз автор был удостоен большой серебряной медали. Это «Сцена из «Капитанской дочки» А.С. Пушкина», изображающая момент вручения императрицей письма Маше Мироновой о помиловании Петра Гринева . Бытовая сценка литературного характера разворачивается в покоях Екатерининского дворца в Царском Селе в присутствии неестественно малолетнего Павла Петровича и княгини Екатерины Дашковой . Облик государыни здесь скорее близок к тем, что мы видим на портретах Лампи, но существенно облагорожен.

Императрица Екатерина II у М.В. Ломоносова. Худ. И.К. Федоров. 1884
Предоставлено автором

Еще два произведения, рисунок 1880 года Алексея Кившенко (1851–1895) и картина малоизвестного художника Ивана Федорова , созданная в 1884-м, посвящены одному и тому же событию – посещению Екатериной II Михаила Ломоносова в 1764 году. В обоих случаях императрица в светлом платье, сопровождаемая свитой, сидит и внимательно слушает объяснения великого ученого.

На картине известного исторического живописца Валерия Якоби (1833–1902) показана церемония инаугурации Академии художеств в 1765 году. Это полотно было создано в 1889-м к 125-летию академии. Здесь художник представил зрителям не только саму императрицу, но и большое число придворных, видных деятелей культуры и искусства эпохи ее правления (Панина, Разумовского, Дашкову, Бецкого, Сумарокова и многих других). В процессе работы он обращался к известным портретам этих деятелей, а его Екатерина словно бы сошла с парадного профильного полотна Федора Рокотова.

Любопытно, что на стенах зала, где разворачивается торжество, Якоби «развесил» картины екатерининского времени, в том числе аллегорические портреты императрицы кисти Торелли (в образе Минервы) и Левицкого (в образе жрицы богини Правосудия), хотя ни того, ни другого портрета в 1765 году еще не существовало.

Екатерина II у гроба императрицы Елизаветы. Худ. Н.Н. Ге. 1874
Предоставлено автором

Без сомнения, самым знаменитым произведением русской исторической живописи, где образ Екатерины не просто присутствует, а играет одну из главных ролей, является картина Николая Ге (1831–1894) «Екатерина II у гроба императрицы Елизаветы» (1874). Эта чрезвычайно интересная с композиционной и колористической точки зрения работа показывает Екатерину в трауре: в сопровождении Дашковой она следует к гробу Елизаветы Петровны , который, впрочем, не обозначен. Это движение на первом плане контрастирует с уходящим вдаль в глубине картины Петром III, также сопровождаемым придворными, причем контраст достигается не только разными векторами двигающихся групп и соотнесением планов полотна, но и цветовым решением. Фигура Екатерины освещена пламенем свечей, а выражение ее лица, холодное и даже надменное, – она как бы ухмыляется своей сдержанной улыбкой – демонстрирует ее безусловное превосходство над ситуацией, что не очень-то располагает зрителя к героине картины.

Памятник Екатерине II в Петербурге. Скульптор М.О. Микешин. 1873
Предоставлено автором

А годом ранее, в 1873 году, в Петербурге перед Александринским театром был открыт памятник Екатерине II. Его автор Михаил Микешин (1835–1896) уже один раз изобразил великую императрицу – на памятнике Тысячелетию России в Новгороде: там она, возлагающая лавровый венок на голову склонившегося перед ней Григория Потемкина , представлена среди многих выдающихся деятелей русской истории. Теперь же Микешин создал памятник самой Екатерине, но композиционное решение новгородского монумента, которое оказалось чрезвычайно удачным, использовал и здесь.

Горделиво улыбающаяся императрица возвышается как скала, окруженная поясом своих соратников. Микешин блестяще передал самую суть екатерининского правления: она – в умело подобранной монархиней плеяде орлов, которые и составили ее славу. Это решение надолго определило композиционную традицию екатерининских монументов империи: таков памятник ей в Одессе (1900), таков же – в Екатеринодаре, как назывался современный Краснодар (1907, проект все того же Микешина). Везде императрица возвышается над зрителями, и везде она не одна. Впечатление от петербургского монумента, а в большей степени от самой личности царицы превосходно выразил замечательный поэт Алексей Апухтин в стихотворении «Недостроенный памятник».

Выезд Екатерины II на соколиную охоту. Худ. В.А. Серов. 1902
Предоставлено автором

Начало XX века принесло интерес к частной жизни императрицы. На экслибрисе, выполненном Анной Остроумовой-Лебедевой (1871–1955) для Сергея Казнакова , Екатерина (угадывается лишь ее силуэт) изображена с одним из своих фаворитов лунной ночью в Камероновой галерее Царскосельского парка. А на рисунке Валентина Серова (1865–1911), созданном для знаменитого издания Николая Кутепова по истории царской и императорской охоты, мы видим императрицу выезжающей вечером на соколиную охоту. Вполоборота она повернулась к нам, оглядываясь на сопровождающего ее фаворита. Эта «вечерняя» Екатерина Серебряного века завершает галерею ее художественных образов, созданных в старой России.

1.София Фредерика Августа Анхальт-Цербстская, будущая императрица Екатерина Великая, родилась 21 апреля (2 мая) 1729 года в немецком городе Штеттин — столице Померании. Ее отец Христиан Август Анхальт-Цербстский происходил из цербст-дорнебургской линии Ангальтского дома и состоял на службе у прусского короля, был полковым командиром, комендантом, затем губернатором города Штеттина.

2. В детстве будущую Екатерину домашние звали Фике, что в переводе означает «Маленькая Фредерика». Фике была очень подвижной девочкой, много времени проводившей в уличных играх с мальчишками, что чрезвычайно огорчало родню.

3. Путь юной немецкой принцессы к русскому престолу начался благодаря её рано умершему дяде, Карлу Августу Гольштейн-Готторпскому . Русская императрица Екатерина I собиралась выдать за него замуж свою дочь Елизавету Петровну . Однако в разгар приготовлений к свадьбе жених заразился оспой и умер. Елизавета Петровна, взошедшая на российский престол, сохранила симпатии к родне несостоявшегося супруга. Поэтому, когда зашла речь о женитьбе наследника престола Петра Фёдоровича , императрица Елизавета остановила свой выбор на Фике — племяннице Карла Августа.

4. София Фредерика едва не разделила участь своего несчастного дяди. Приехав в 1744 году в Россию, принцесса стала старательно учить язык своей новой родины. Будущая императрица занималась по ночам, сидя у открытого окна на морозном воздухе, что привело к тяжёлому воспалению лёгких. В какой-то момент жизнь невесты императора висела на волоске, однако организм девушки всё-таки сумел побороть недуг.

5. 28 июня 1744 года София Фредерика Августа Анхальт-Цербстская перешла из лютеранства в православие и получила имя Екатерины Алексеевны , а на следующий день была обручена с императором.

6. Венчание 17-летнего наследника русского престола Петра Фёдоровича и его 16-летней невесты Екатерины Алексеевны состоялось 21 августа 1745 года. Новоиспечённые супруги приходились друг другу троюродными братом и сестрой.

Великая княгиня Екатерина Алексеевна с супругом Петром III Фёдоровичем. Источник: Public Domain

7. В браке Петра и Екатерины были рождены двое детей. 20 сентября 1754 года родился мальчик, которого назвали Павлом и который впоследствии стал русским императором. 9 декабря 1757 года родилась девочка, которую назвали Анной. Великая княжна умерла во младенчестве. Несмотря на то, что она была официально признана Петром Фёдоровичем, многие называют настоящим отцом девочки любовника Екатерины Станислава Понятовского , будущего короля Польши.

8. Отношения между Петром Фёдоровичем и Екатериной никогда не были тёплыми. Ещё до вступления на престол будущий император Пётр III намеревался отправить жену в монастырь, а Екатерина Алексеевна стала вынашивать планы государственного переворота.

Алексей Григорьевич Бобринский — внебрачный сын Екатерины II. Фото: wikipedia.org

9. После восшествия на престол император Пётр III стал открыто жить не с Екатериной, а со своей фавориткой Елизаветой Воронцовой . Оставленная супруга в этот период забеременела от своего фаворита Григория Орлова . Беременность и роды удалось сохранить в тайне от мужа, сын Екатерины и Григория Орлова был передан на воспитание доверенным людям. Незаконнорожденный сын будущей императрицы Алексей Григорьевич Бобринский стал родоначальником графского рода Бобринских. В графское достоинство Алексея Бобринского возвёл его брат — император Павел I.

10. 28 июня 1762 года император Пётр III собирался прибыть в Петергоф, где должен был состояться торжественный обед в честь тезоименитства императора. Устроителем торжеств должна была стать Екатерина Алексеевна, однако рано утром в карете с братом своего фаворита Алексеем Орловым она бежала в Петербург. В столице сторонники Екатерины в этот день подняли восстание гвардии, и через несколько часов на верность новой русской императрице Екатерине Алексеевне присягнули армия, Сенат, Синод и народ. Во главе гвардии императрица выступила в Петергоф, где находился ее муж. Не оказав какого-либо серьёзного сопротивления, Пётр III сдался на милость победительницы. 33-летняя императрица Екатерина Алексеевна стала полновластной самодержавной правительницей Российской Империи.

Портрет Екатерины II Екатерина II (1729-1796) – жена императора Петра III, российская императрица (1762-1796). Урождённая София-Фредерика-Августа, дочь принца Ангальт-Цербстского, была выбрана Елизаветой Петровной в жёны наследнику престола; в 1744 г. она перешла в православие с именем Екатерины Алексеевны. У ней родился сын, будущий император Павел I, но брак оказался несчастливым. Несколько месяцев правления Петра III настроили против него дворянское общество; Екатерина возглавила дворцовый переворот 1762 г.: 28 июня 1762 г. она взошла на престол; свергнутый Петр III через несколько дней был убит.
В отличие от предшественниц, Екатерина была работником на троне: вставала в 6-7 часов утра, работала с бумагами и секретарями, на туалет тратила «никогда не долее часу»; затем шли приемы, обед, чтение или опять беседы с посетителями до 18 часов - только после этого можно было погулять, сыграть в карты или сходить в театр; в 22 часа императрица ложилась спать. Она выучила русский язык, много читала - и стала одной из самых образованных женщин свой эпохи.

Ее сподвижниками стали крупные государственные и военные деятели: А.А. Вяземский, Н.И. Панин, А.Р. Воронцов, П.А. Румянцев, А.Г. Орлов, Г.А. Потемкин, А.А. Безбородко, А.В. Суворов, Ф.Ф. Ушаков и др. Она издавала журнал «Всякая всячина», сочиняла пьесы, коллекционировала картины и книги; написала свои записки и 4-томный труд по истории России – «Записки касательно Российской истории». Сохранилась ее письма и записки Н.И. Панину, переписка с английским послом Ч. Уильямсом, беседы с Д. Дидро, переписка с бароном Гримом, Вольтером, П.А. Румянцевым, А.Г. Орловым. Изданы ее политическая переписка и бумаги императрицы.

В политике Екатерина была прагматиком. Она считала крепостное право экономически неэффективным и в первые годы правления высказывалась в пользу его смягчения. Но пошла навстречу дворянам: в 1765 г. помещики получили право ссылать крестьян на каторгу; в её царствование помещики получили бесплатно более 50 млн. десятин земли и 425 тыс. крепостных «душ».

В то же время секуляризация церковных земель сделала государственными 910 тыс. душ. В 1763 г. были утверждены новые штаты государственных учреждений, служащие которых отныне стали более или менее регулярно получать жалованье. Реформа 1775 г. ввела новое административное деление, сохранившееся до 1930-х гг., и новую систему местных органов: глава уездной власти - капитан-исправник избирался дворянством, суд отделялся от администрации; появились и совершенно новые учреждения - приказы общественного призрения, ведавшие школами и больницами.

Ее реформы были нацелены на подъем промышленности и торговли (указ о свободе предпринимательства 1775 г., выпуск ассигнаций 1769 г.). «Жалованная грамота городам» 1785 г. гарантировала горожанам охрану их личной чести и достоинства и право собственности на имущество «Общество градское» избирало городскую думу, ведавшую лишь благоустройством и санитарным состоянием – под контролем городничего из дворян. Школьная реформа 1786 г. создала систему всесословного образования в однотипных главных и малых народных училищах.

Сильная централизованная монархия с развитой системой органов власти на местах, по мнению императрицы, должна была сочетаться с «непреложными» законами, определяющими права сословий, и частичным самоуправлением («жалованные грамоты» дворянству и городам 1785 г.) – что создавало основу для формирования гражданского общества. Был подготовлен и проект «жалованной грамоты» государственным крестьянам - об устройстве свободных сельских обывателей, но не введен в действие

Она отменила слово «раб» и матерную ругань в официальных документах, телесные наказания для священников. В России появился первоклассный музей - Эрмитаж, открыты учебные заведения для «благородных девиц» и Воспитательный дом для сирот и подкидышей, образовано Вольное экономическое общество. Выпускалось большое количества новых журналов, поощрялась книгоиздательская деятельность, музыкальное и театральное искусство.

При Екатерине II Россия заняла одно из ведущих мест в «концерте» европейских держав: «Ни одна пушка в Европе, без нашего на то дозволения, выстрелить не смела» рассказывал позднее молодым сотрудникам старый канцлер А.А. Безбородко. Полководцы и дипломаты императрицы разрешили принципиальную задачу российской внешней политики – овладение побережьем Черного моря (русско-турецкие войны 1768-1774 и 1787-1791 гг.), отстояли границы в русско-шведской войне 1788-1790 гг. С началом Французской революции 1789 г. Екатерина II способствовала образованию в 1792-1793 гг. коалиции европейских стран против Франции. Когда же в соседней Польше была принята Конституция 1791г., туда были введены русские и прусские войска и она прекратила существование как самостоятельное государство (разделы Польши). Одновременно и во внутренней политике произошел поворот от реформ к реакции («дела» Н.И.Новикова, А.Н.Радищева, учреждение цензуры в 1796 г.).

За годы правления Екатерины II население страны увеличилось с 20 до 36 миллионов человек, бюджет вырос с 16 до 69 млн. рублей, внутренний товарообмен - в 5 раз. С присоединением Северного Причерноморья возникли новые города - Одесса, Херсон, Николаев, Севастополь; оживилась черноморская торговля. Военное могущество обеспечивалось 400-тысячной армией и мощным флотом. Но за громкими победами и официальным «благоденствием» империи к концу столетия проявлялись первые признаки начинавшегося кризиса. Дорогостоящие войны и реформы привели к внешним займам, устойчивому бюджетному дефициту и инфляции.